По мнению А. Ведева, в апреле-мае решения принимались в полувоенном режиме, когда надо было быстро купировать наметившееся недовольство.
«Кризис действительно потребовал принятия срочных решений. Но это совсем не означает, что у нас изменилась система работы чиновничьего аппарата. Процесс принятия решений, как известно из теории системного анализа, состоит из 2-ух частей: первая – подготовка необходимой информации, а вторая – собственно принятие решения. Так вот, первый пункт как был проблемным, так и остался. Например, когда в мае принимались решения по малому бизнесу, никто не знал, в каком состоянии он находится. И узнаем мы об этом только в середине следующего года, когда Росстат предоставит данные по 2020 г., не раньше. Другой пример: Минэкономразвития прогнозирует спад экономики в 2020 г. на 3,9%, Банк России ожидает падения на 4,5–5,5%, а по итогам II квартала падение составило 8%. Фактически все быстрые решения у нас принимались в условиях высокой неопределенности и недостаточной информации. Это серьезная проблема, чреватая непредсказуемыми последствиями», – полагает эксперт.