Александр Фиранчук и Ольга Пономарева объяснили, почему сильный рубль не вызвал роста импорта, а экспорт сократился

«Основная причина снижения стоимостных объёмов экспорта состоит в более низких мировых ценах на нефть и другое минеральное сырьё на глобальном рынке», — сказал старший научный сотрудник лаборатории международной торговли Института Гайдара Александр Фиранчук. «Учитывая, что динамика котировок фьючерсов на нефть влияет на цены экспорта с некоторым лагом, ситуация со стоимостными объёмами экспорта будет несколько хуже по результатам мая и июня из-за более низких котировок в апреле—мае, после чего ситуация может начать улучшаться.

Курс национальной валюты сильнее влияет на экспортёров промышленных товаров высокой степени переработки, которые занимают небольшую долю в российском экспорте — сейчас порядка 5%. В целом, российские экспортёры давно привыкли работать в условиях чрезвычайно высокой волатильности курса рубля, и этот фактор учитывается при планировании экспортной деятельности. При этом основу российского экспорта составляет топливо, в первую очередь нефть, а объём вывоза нефти связан с договорённостями в рамках ОПЕК+ по квотам на добычу, которые сейчас повышаются.

Наблюдаются признаки сокращения экспорта угля, поставки которого на внешние рынки при текущих ценах теряют рентабельность.

Рост экспорта продукции химической промышленности (+19.6%) и металлов (+13.9%) хорошо согласуется с динамикой мировых цен на удобрения (+11%) и основные металлы (+8%) по данным Всемирного банка», — отметил эксперт.

Говоря о слабости динамики роста импорта, Александр Фиранчук обратил внимание на отрасль машин и оборудования. «Несмотря на значительное укрепление рубля — реальный эффективный курс был на 11% выше, чем в январе—апреле 2024 года, — импорт продемонстрировал лишь незначительное увеличение (+1,8%), что нетипично. В спокойные годы в ответ на укрепление рубля импорт возрастал на сопоставимую величину. При этом если в части ввоза машин и оборудования произошло незначительное снижение (-2,6%), то ввоз прочих товаров увеличился (+6,3%).

Следовательно, текущая динамика выглядит слабее, чем можно было бы предположить, из-за замедления спроса на машины и оборудование. Повышение стоимости заёмных средств сильнее сказывается именно на спросе на них, так как машины и оборудование чаще приобретаются в инвестиционных целях и на кредитные средства (ключевая ставка в январе—апреле была на 5 процентных пунктов выше, чем год назад). Дополнительно сказывается осенний завоз автомобилей впрок перед повышением утилизационного сбора, что, вероятно, привело к затовариванию рынка», — рассказал эксперт.

«Динамика торгового баланса, как и в предыдущие годы, в первую очередь определяется изменениями цен на нефть и другие ключевые товары российского экспорта. Импорт при этом остаётся более стабильным компонентом. Поэтому уместнее обсуждать не конкретные цифры, а различные ценовые сценарии. Сворачивание глобальной торговой войны, начатой администрацией Трампа, позволяет рассчитывать на возвращение нефтяных цен к уровню около 70 долл. за баррель», — спрогнозировал Александр Фиранчук.

Ольга Пономарёва, эксперт Фонда экономической политики, подчеркнула, что общий тренд на снижение цен на нефть наблюдался на протяжении последнего года с временным восстановлением в начале 2025 года. «После заявления президента США Дональда Трампа о введении тарифов в апреле стоимость фьючерса на эталонную нефть Brent перешла из диапазона 70–75 долл. к 60–65 долл. за баррель, при этом в первом полугодии прошлого года цены колебались в пределах 78–80 долл. По основному российскому экспортному сорту Urals динамика аналогичная, но в более низких интервалах с учётом дисконта. По данным Минэкономразвития, средняя цена этой марки снизилась с $67,7 за баррель в январе до $54,8 за баррель в апреле», — отметила эксперт. Она также обратила внимание на снижение экспорта продовольственных товаров на 15% год к году. Ольга Пономарёва объясняет это устойчивым трендом на снижение цен на мировых рынках — в том числе на пшеницу, масла и шроты.

По мнению эксперта, спрос на все импортируемые товары зависит от денежно-кредитной политики. «Жесткая ДКП сдерживает не только закупки предприятий, но и потребительский спрос на зарубежные товары длительного пользования. С одной стороны, играет роль высокая стоимость кредитов, а с другой — значительная часть ликвидности идёт в разные финансовые инструменты, а не в потребление и инвестиции, связанные с импортом», — отметила Ольга Пономарёва.

Эксперт подчёркивает неустойчивость экономических факторов, влияющих на конфигурацию нефтяного рынка. «Пока что торговая политика США сдерживает спрос, а решения ОПЕК+ по расширению добычи оказывают дополнительное давление на цены. Но все может измениться по истечении отсрочки по „взаимным“ тарифам Трампа в июле — режим пошлин может быть скорректирован, например, ввиду заключения торговых сделок и признания нелегитимности тарифных мер. Стабильным для российской нефти остается только санкционный фактор — уже в июне ЕС планирует вновь расширить ограничения. По обновленному в апреле прогнозу Минэкономразвития, среднегодовая цена российской нефти в 2025 году составит 56 долл. за баррель. В мае Urals стоила в среднем 54,8 долл. за баррель.

С учётом перечисленных факторов по итогам 2025 года можно ожидать незначительное сокращение профицита торгового баланса — на 3–5% год к году, до 140–145 млрд долл. Снижение сальдо торгового баланса будет формировать условия для ослабления рубля. Снижающийся экспорт будет уменьшать предложение валюты, а расширение спроса на импорт — увеличивать спрос. Кроме того, россияне начнут закупаться валютой в связи с наступлением отпускного сезона», — рассказала Ольга Пономарёва.