Ирина Стародубовская: Надо работать с теми группами, которые являются группами риска

Руководитель научного направления «Политическая экономия и региональное развитие» Института экономической политики им. Е. Гайдара Ирина Стародубровская в интервью «АиФ Дагестан» рассказала о том, как бороться с идеологией экстремизма и терроризма, и о своем видении современной ситуации в религиозной жизни Дагестана.
– Ирина Викторовна, вы часто бываете в Дагестане, и ситуацию видите изнутри. Было время, когда телевизионные хроники начинались описаниями терактов в республике. Сегодня регион перестал быть опасным?

– Сложно не заметить то, что ситуация стала гораздо более спокойная. Совершенно очевидно, что размежевания в религиозной среде сейчас гораздо менее жесткие. И конфликты гораздо менее острые, чем они были раньше. Возникает вопрос, насколько эта тенденция долговременна? Несколько факторов привели к этому результату. Очень важный фактор состоит в том, что много сторонников вооруженной борьбы выехали в Сирию и там остались. Эти люди чисто физически, так сказать, выведены с этой арены.

Однако, если базовые условия, порождающие вооруженный протест, сохранятся, то есть серьезная угроза того, что вырастет следующее поколение, которое станет дублировать те же модели, которые мы знали в прошлом. Я думаю, что сейчас очень подходящий момент для того, чтобы серьезно поработать с этими условиями. Потому что, когда конфликт в разгаре, запускается так называемая спираль насилия. То есть жертвы и мученики с одной стороны порождают желание мести, это увеличивает количество жертв и мучеников с другой стороны, и это разворачивается как ужасная спираль, которая приводит к все новым и новым жертвам. Период такого затишья, как сейчас – это период, когда прерывается, разрывается этот замкнутый круг насилия.

Сейчас надо работать с теми группами, которые являются группами риска. Это целый комплекс мер и очень серьезной политики, которую хорошо было бы сейчас запустить. Надо стремиться втягивать их в общественную жизнь, надо заниматься их социализацией, надо смотреть, каким образом эта молодежь может себя реализовать в мирном общественном поле, нужно способствовать распространению знаний, в том числе и исламских. Очевидно, что те радикалы, которые берутся за оружие, в значительной части, – это люди, которые понимают ислам достаточно поверхностно.

– Вы говорите о затишье, а с каждым днем растет количество людей, которые демонстрируют своим внешним видом принадлежность к тому или иному направлению в исламе. На улицах все больше женщин в хиджабах, в том числе черных.

– Мы смешиваем два очень разных процесса. Процесс исламизации идет. Когда запрещали женщин в никабах, их останавливали на улицах, могли забрать в полицию, это одна история. Когда это прекратилось, естественно, те, кто раньше хотел одеть никаб, теперь получил возможность. Человек себя реализовал, и вероятность того, что он радикализуется, и начнет защищать свои идеи с оружием в руках, в такой ситуации гораздо меньше. Зачем себя защищать с оружием, когда и так можно носить никаб.

Второй момент – это угроза насилия, и это другой процесс. Это процесс, который во многом стимулируется социальными условиями, в которых люди чувствуют себя не уютно, некомфортно и не видят из этого выхода. Это во многом стимулируется культурой насилия. В 90-е годы уличная культура порождала насилие под исламскими лозунгами много больше, чем просто какие-то общие идеологические установки со стороны каких-то радикальных проповедников.

Полностью с интервью можно ознакомиться здесь


Воскресенье, 27.10.2019