Наталья Шагайда: «Об увеличении экспортных пошлин на пшеницу»

В декабре 2020 г. премьер-министр Михаил Мишустин подписал ряд постановлений для стабилизации цен на продовольственном рынке. В частности, была установлена тарифная квота в размере 17,5 млн т на экспорт пшеницы, ржи, ячменя и кукурузы. В пределах квоты пошлина на пшеницу составит 25 евро за тонну, свыше квоты – 50% от таможенной стоимости, но не менее 100 евро за тонну. Однако, как сообщает Интерфакс, экспортная пошлина может быть увеличена вдвое из-за того, что цены на внутреннем рынке, как ожидалось, не снизились.

Эксперт уверена, что ограничительные меры вредны для отрасли, где в последние годы наблюдается рост производства. 

«Исходя из прошлого опыта всяких ограничений и запретов можно сказать, что цены на внешних рынках начинают расти не только от введения ограничения, а даже от обещания введения. Внутренние цены могут быть ниже при ограничениях, но это не гарантирует, что они перестанут расти. Темпы внутренней цены на зерно при запрете вывоза в 2010 г. росли даже большими темпами, чем на внешнем рынке», – отметила Наталья Шагайда.

По словам эксперта, стимулы к экспорту растут также из-за падения курса рубля. 

«Часто при сохранении или даже падении цен в долларах на внешнем рынке есть стимул вывозить зерно. Когда накладывается падение курса и рост спроса на внешнем рынке, то стимулы вывоза нарастают. Рынок зерна волатильный, резкие девальвации случаются, поэтому должны заранее определены условия, когда должны применяться те или иные механизмы снижения стимулов чрезмерного экспорта, чтобы участники рынка чувствовали уверенность. Федеральный Закон “О развитии сельского хозяйства” предусматривает меры по регулированию рынка, в которых главными являются закупочные и товарные интервенции. За много лет не удалось добиться отработки механизма его работы, чтобы это не было обременительно для государства и обеспечивало доходы производителей, когда зерна много, и снижало расходы потребителей, когда оно дорогое. Это вызывает сожаление. Сейчас, когда нужны товарные интервенции для снижения цен для потребителей, фонд оказался пуст», – пояснила Наталья Шагайда.