Алексей Ведев: Про влияние ФНБ на 2020 год с точки зрения макроэкономики можно забыть

- Каких темпов роста ВВП России вы ожидаете в 2020 году и почему?

- Я ожидаю один процент и ниже. Прежде всего, я считаю, что ожидания Минэкономразвития 1,7 процента - весьма утопичны. Если вы помните конфигурацию этого прогноза, то он сделан из расчета, что частное потребление, которое составляет 48 процентов ВВП, вырастет на 0,6 процента, а инвестиции - на целых пять процентов. По замыслу Минэкономразвития, инвестиции должны вытянуть следующий год. То, что потребление будет слабым, я не сомневаюсь, а в том, что у нас будет инвестиционный бум, я очень сильно сомневаюсь, с учетом того, что за девять месяцев этого года темпы роста инвестиций составили 0,9 процента. Более того, не вижу источников для этого бума, если не будет принято каких-то кардинальных мер.

Я всегда стараюсь быть оптимистом, но пока считаю, что 2020 год с точки зрения экономической политики ничем не лучше 2019-го. В 2019 году, если Росстат совсем не потеряет связь с реальностью, я ожидаю где-то 0,8- 0,9 процента прироста инвестиций и примерно столько же в следующем году.

- Может быть, помогут нацпроекты и инвестиции из Фонда национального благосостояния?

- Во-первых, не надо забывать, что капитальные инвестиции - это более 20 триллионов рублей в год. Нацпроекты, включая потребление инвестиций, это примерно 3,7 триллиона рублей. Более того, нацпроекты находятся в очень низкой степени проработки, и Минфин это признает, поэтому идет недофинансирование. Каких-то кардинальных улучшений в этой области я не вижу. Поэтому эти инвестиции погоды не сделают.

Что касается Фонда национального благосостояния, то его, без сомнения, надо расходовать. Какие-то решения якобы приняты, я не видел этот документ. Дмитрий Медведев якобы согласился, но на очень жестких условиях. Однако необходимо помнить, что средства из ФНБ зачисляются в июле-августе следующего года. Соответственно в экономику они поступят в лучшем случае в 2021 году.

Поэтому про влияние ФНБ на 2020 год с точки зрения макроэкономики можно забыть.

- Что вообще будет происходить с привлечением капитала и инвестициями? Ускорится ли корпоративное кредитование?

- С инвестициями пока все плохо. Это неудивительно при стагнирующем внутреннем спросе и, скажем так, не растущем внешнем спросе.

В таких условиях склонность к инвестированию у предприятий достаточно низкая.

Я пока не вижу, что что-то должно измениться. С учетом доминирования на нашем рынке госкомпаний и добывающих компаний, которые ограничены в расширении мощностей, я думаю, что инвестиции расти не будут.

Никакого пятипроцентного роста я не ожидаю.

- Может быть, менее крупные компании внесут вклад?

- Минэкономразвития на прошлой неделе признало, что доля государства составляет 47 процентов, я думаю, что примерно так и есть. Кроме того, как рассказал в одном из выступлений министр экономического развития Максим Орешкин, предприятия боятся быть прибыльными, чтобы у них это не отняли. В таком предпринимательском климате я не ожидаю никакого роста инвестиций у менее крупных компаний тоже.

- При таком раскладе у нас сохраняется сверхжесткая налоговая и бюджетная политика и накапливается огромный профицит? Во что это выльется?

- Профицит бюджета будет сохраняться и дальше. Я считаю, что это ошибка экономической политики. Постоянно делаю выступления на эту тему. Мы, наверное, единственная страна в мире, которая находится в стагнации и при этом планирует трехлетний бюджет с профицитом. Профицит бюджета означает, что государство изымает денег из экономики больше, чем дает. К этому надо еще добавить полтора триллиона рублей, которые оттягивает на себя рынок ОФЗ. Фактически государство аккумулирует ресурсы и их недорасходует. Вместо контрциклической и стимулирующей бюджетной политики у нас получается крайне консервативная. В последнем прогнозе даже Минэкономразвития это признает.