Понедельник, 17.04.2017, 12:00
17 апреля в МИА «Россия сегодня» прошла пресс-конференция, на которой был представлен макроэкономический прогноз, подготовленный экспертами Института Гайдара, РАНХиГС и ВАВТ.
Дискуссию открыл Директор по научной работе Института Гайдара Сергей Дробышевский, представивший макроэкономический прогноз на 2017–2018 гг. По его словам, публикация Росстатом второй оценки ВВП за 2016 г. и актуализированных данных за три его квартала, а также первой оценки ВВП за IV кв. 2016 г. серьезно изменили представление об экономической динамике в России в 2016 г.
Он напомнил, что в результате пересмотра методологии оценки Росстатом темп падения ВВП составил всего 0,2% в 2016 г. по сравнению с 2015 г., а в IV кв. 2016 г., впервые за два года, физический объем ВВП увеличился по сравнению с соответствующим периодом предыдущего года (на 0,3%). «Однако улучшение макроэкономической динамики повлияло на изменение оценок прогноза, поскольку сокращение масштабов спада ВВП в 2015–2016 гг. после пересмотра данных Росстатом повлекло за собой возникновение «эффекта базы» в отношении прогнозов на 2017–2018 гг. В результате масштабы восстановительного роста также стали скромнее. В базовом сценарии мы ожидаем рост экономики в 2017–2018 гг. на 1,2–1,8%», – отметил С. Дробышевский.
«При построении базового сценария прогноза экономического развития на ближайшие два года мы исходили из предположения, что среднегодовая цена на нефть составит 50 долл./барр. в 2017 г. и поднимется до 60 долл./барр. в 2018 г. Эти цифры находятся в рамках консенсус-прогнозов экспертов, которые существуют на данный момент. Это означает, что условия внешней торговли для российской экономики в ближайшие два года будут более благоприятными, чем в 2016 г.», – отметил эксперт.
Как подчеркнул С. Дробышевский, при составлении прогноза учитывался, в том числе, альтернативный сценарий при росте курса доллара. «Дело в том, что ряд экспертных сообществ предлагают проводить политику ослабления рубля – до 65–70 руб./долл. Авторы таких программ предполагают, что только высокий обменный курс может обеспечить конкурентоспособность российских производителей и стимулировать импортозамещение. Эта предпосылка нам кажется ложной, поэтому для оценки последствий выбора такого варианта экономической политики мы построили альтернативный сценарий, предполагающий проведение в ближайшие два года политики ослабления национальной валюты и снижения номинального обменного курса рубля к доллару до 64,8 руб./долл. в 2017 г. и 70 руб./долл. в 2018 г.
В этом случае экономический рост в 2017 г. будет на уровне 1,4–1,5%, но уже в следующем году рост не будет выходить за пределы даже 1,5%, что обусловлено процессом долларизации экономики и повышения процентных ставок. В результате, экономика начнет снова стагнировать, поскольку валютные спекуляции будут более выгодны для всех экономических агентов, чем ведение какой-либо реальной деятельности», – пояснил Сергей Дробышевский.
В свою очередь, директор Института международной экономики и финансов Всероссийской академии внешней торговли Александр Кнобель рассказал о торговле между Россией и странами ЕС, а также о влиянии санкций на характер их торгово-экономических отношений. По его словам, по прошествии трех лет после введения санкций торговля и инвестиции между Россией и ЕС стали абсолютно рыночными и не испытывают политического влияния.
Вместе с тем стоимостные объемы торгового оборота между Россией и странами ЕС сокращаются, что связано с падением мировых цен на ряд товаров. «В целом в стоимостных объемах мы теряем свои позиции на европейском рынке. Так, Россия в 2016 г. стала лишь 4-й страной по объему экспорта на рынке ЕС, потеряв традиционное 3-е место (после США и Китая), которое она занимала более десятилетия. Доля России в совокупном импорте ЕС снизилась до 7,0% в 2016 г. (по сравнению с 7,9% в 2015 г. и 11,5% в 2010–2014 гг.). На сокращение стоимостных объемов торговли между ЕС и России повлияли низкие цены на энергоресурсы», – пояснил эксперт.
То же самое происходит и с нефтью. Так, по данным Европейской комиссии, поставки сырой нефти из России в ЕС в 2016 г. выросли до 1 198,9 млн барр. (или на 6,3% по сравнению с 2015 г.). Доля России увеличилась в 2016 г. до 31,8% (на 2,4 п.п. по сравнению с 2015 г.) совокупных поставок сырой нефти в ЕС. «Цены (в евро) на все приведенные товары (кроме свинца) снизились, что в большинстве случаев превысило положительные эффекты от роста физических объемов поставок», – пояснил специалист.
«Однако в этом году ситуация меняется, что связано с ростом цен на энергоносители, поэтому наша доля на европейском рынке в стоимостном выражении, скорее всего, будет выше», – добавил Александр Кнобель.
Ректор РАНХиГС Владимир Мау отметил, что в условиях структурного кризиса не стоит преувеличивать значение макроэкономических методов – нельзя решить структурные проблемы экономики мерами денежно-кредитной политики. «Курсовая политика может испортить ситуацию для экономического роста, но не улучшить. Проблема не в темпах роста, а в разрыве между сбережениями и инвестициями. Если сбережения превышают на несколько процентных пунктов ВВП инвестиции – это и есть проблема. Существуют внутренние механизмы влияния на поведение инвесторов, на экономические ожидания. Изменение денежно-кредитной политики имело бы негативный эффект с точки зрения ожиданий экономических агентов. Ушло примерно три года на убеждение экономических агентов в том, что ЦБ придерживается той политики, которую он объявляет», – подчеркнул В. Мау.
Также Владимир Мау отметил, что главная задача состоит в достижении стабильного экономического роста в долгосрочной перспективе, а не в положительных показателях роста на ближайшие два года. «Краткосрочный рост можно легко обеспечить – за счет увеличения инвестиций. Мы предпочитаем ориентироваться на краткосрочные показатели роста, не задумываясь о последствиях. Краткосрочные вливания в экономику обернутся затяжной рецессией в будущем. Напротив, долгосрочный экономический рост предполагает структурные изменения: инвестиций в человеческий капитал и инфраструктуру. В российских условиях к этому рецепту добавляются меры по повышению уровня доверия экономических агентов», – отметил ректор.
«Необходимо улучшать инвестиционный климат, совершенствовать институты, внедрять новые технологии, инвестировать в инфраструктуру и человеческий капитал, изменить структуру расходов и резко повысить безопасность экономической деятельности, бизнеса», – заключил Владимир Мау.