Вторник, 11.08.2020, 17:02
Заведующая лабораторией инновационной экономики Института Гайдара, Вера Баринова прокомментировала очередной этап снятия ограничений, рассказала о том, как сильно отразился коронакризис на секторе МСП и что еще ожидать компаниям и индивидуальным предпринимателям в этом непростом году.
Предприятия сферы услуг возвращаются к работе после снятия ограничений, введенных из-за пандемии коронавируса. В Москве с 1 августа заработали кинотеатры, разрешены с ограничениями концерты и спортивные мероприятия. Еще раньше к работе вернулись столичные кафе и рестораны, фитнес-клубы и развлекательные центры. В других регионах страны также по графику поэтапно вводятся послабления. Сколько субъектов МСП не смогли справиться с кризисом уже сейчас?
«Анализируя статистику, всегда нужно иметь в виду, что реальность отражается в цифрах с запозданием, а иногда и с искажением. Думаю, что последствия кризиса растянутся на несколько лет точно, тем более что пандемия наложилась еще на ряд других экономических и политических событий, затронувших многие ведущие страны мира, то есть текущий кризис по сути мировой.
Важно подчеркнуть, что и до кризиса сфера МСП в России отнюдь не процветала, ряд показателей снижались: с лета 2018 г. сокращалась численность занятых в МСП, в 2019 г. сокращение составило 0,5 млн человек, причем не за счет ИП и микробизнеса, а именно сокращалась численность работников малых и средних предприятий.
Ввод режимов самоизоляции и карантина резко обвалил спрос на продукцию и услуги отраслей, традиционных для МСП: оптовая и розничная торговля – 60,4% общего оборота, обрабатывающие производства – 10,4% и строительство – 7,5% (подробнее об этом можно прочитать здесь). Сразу просела досуговая сфера, туризм, небольшие салоны красоты, закрывались зубные кабинеты. На некоторое время сфера МСП оказалась практически полностью парализована – кроме тех предприятий, которые быстро смогли перейти в онлайн. Поэтому ввод ограничительных мер сопровождался паникой, звучали крайне мрачные прогнозы.
Но если смотреть на цифры, официальная статистика пока не отражает прогнозируемой ранее катастрофы: по данным Единого реестра МСП в середине марта (данные ежемесячно обновляются 10 числа) в базе насчитывалось 5,960 млн субъектов МСП, а в середине июля – 6,051 млн. Конечно, это никакой не рост: на самом деле система просто дополнилась данными о фирмах, которые досдали отчетность. Но в целом, судя по данным, которые есть, все не так ужасно.
В некоторых источниках вообще отражается, что предприятия живы и восстанавливаются весьма успешно. Банк Точка дает статистику, по которой уже к началу июля восстановился докарантинный уровень выручки МСП. По опросам Всемирного банка, МСП в России даже лучше пережили эту весну и начало лета, чем в других странах. Хотя по данным тех же онлайн-касс, многие предприятия после снятия ограничений не возобновили свою работу – вероятно, ушли в тень.
Дальнейшее развитие ситуации будет зависеть не только от политики властей, но и от того, как поведет себя вирус и какова будет эпидемиологическая ситуация. Будет ли вторая волна? Как быстро выработается коллективный иммунитет? Установят ли возможность повторного заражения? Будет ли готова вакцина и покажет ли она свою эффективность? Все это определит, потребуются ли новые ограничения и каковы они будут по строгости и длительности. Но уже сейчас понятно, что масштабного локдауна власти будут стараться избегать, поэтому будем надеяться, что самое тяжелое время для МСП уже позади», – отметила эксперт.
По мнению В. Бариновой, кризис – время возможностей. Пандемия и режим изоляции вынудили многие компании перестроить бизнес-процессы и перейти к цифровой трансформации.
«Кризис дает возможность переосмыслить цели, переформатировать деятельность. В кризис быстрее погибают неконкурентоспособные компании. У многих МСП в кризис были проблемы, не все выжили, после банкротств освободились рыночные ниши. Время начинать новый бизнес! С наступлением кризиса взлетела популярность приложений с разным функционалом для видеоконференций, собраний. «Горячее время» у курьерских служб: люди активно пользуются онлайн-доставкой. Ажиотажный спрос предъявляли весной на чистящие и дезинфицирующие средства, антисептики. В некоторых интернет-магазинах стоимость «коронавирусных» позиций – маски, антисептики, перчатки и др. – взлетела в разы, я не буду называть фирму, чтобы не рекламировать, но популярный интернет-магазин одно время выставлял цену в районе 33 тыс. рублей на электронный термометр, который обычно стоит в пределах 1,5 тыс. Индустрия развлечений тоже перешла в онлайн: музеи, которые успели цифровизоваться, запускали онлайн-экскурсии. Возросло число пользователей онлайн-игр и кинотеатров.
Можно предположить, что новые условия будут способствовать более быстрой цифровизации образования, здравоохранения. Встанет вопрос о более тщательной защите персональных данных. Соответственно, все фирмы, обеспечивающие эти процессы, получат импульс к развитию.
Однако для того, чтобы успешно вписываться в мировые цепочки стоимости, у малого бизнеса в России не хватает конкурентоспособных технологий. Экспортерами становятся, в основном, средние компании, а их в России меньшинство – менее 0,3% от сферы МСП. Поэтому для российских МСП реакция на кризис – это, прежде всего, необходимость построения гибких бизнес-моделей и скорейшей цифровизации бизнес-процессов, сервисов для того, чтобы создать все возможности удаленной работы. Это разработка удобных сайтов, мобильных приложений, работа с курьерскими компаниями.
МСП в России смогли быстро нарастить долю онлайн-продаж, и есть даже мнение, что сделали это более успешно, чем за рубежом, если опираться на данные Всемирного банка. Так что – да, можно считать, что в России бизнес оперативно отреагировал на вызовы. В условиях кризиса работает парадигма «либо быстро отреагируй и адаптируйся, либо умри». Причем микро- и малый бизнес как раз считаются более гибкими. Когда у тебя в команде менее 15, а чаще всего 2-3 человека, перестраивать деятельность проще. С другой стороны, МСП всегда очень ограничены в ресурсах, это их слабое место», – заключила В. Баринова, эксперт Института Гайдара.