Президент должен сократить секретность

Гражданское общество волнует, что степень засекреченности в области национальной безопасности растет год от года, и это при том, что лишь в 2011 г. было принято 92 млн решений о засекречивании. Причем расплачиваются за это налогоплательщики.

Если обратиться к России, то весьма трудно представить ситуацию, при которой общественные организации выступали бы с подобной инициативой. Со стороны властей это вызвало бы массу подозрений в связях с иностранными организациями, их сразу бы обличили агентами спецслужб западных стран.

Вместе с тем представители законодательной власти, даже сам президент Владимир Путин, так или иначе весь прошлый год затрагивали тему секретности сферы национальной обороны.

Так, в январе председатель Комитета Госдумы по обороне В. Комоедов в интервью газете «Красная звезда» заявил, что «необходимо свежим взглядом посмотреть на проблему соотношения открытых и закрытых статей военной части бюджета». Судя по результатам, а доля закрытых расходов в текущем федеральном бюджете стала рекордной – 14,1% от всех расходов, прошлогодний взгляд комитета оказался все-таки второй свежести.

Затем в феврале В. Путин в своей программной статье по обороне заявил о необходимости пересмотра «устаревших подходов к защите секретов», а в начале апреля на заседании рабочей группы по «Открытому правительству» и Д. Медведевым, и Д. Рогозиным, и представителями отраслей промышленности было сказано столько, что уже казалось, вот-вот – и система придет в движение: будет снижена доля закрытых расходов бюджета на порядок, раскрыты экономические показатели гособоронзаказа, реестр оборонных предприятий и т.п. Но воз (или СБХ, как элегантно обозначил это явление Д. Рогозин) и ныне там – взяла верх привычка к «закрытому режиму».

А между тем запланированный в нашем бюджете на среднесрочную перспективу рост закрытых расходов не может не впечатлять:

Доля закрытых расходов федерального бюджета в 2012–2015 гг., %

	2010	2011	2012	2013	2014	2015
В общих расходах бюджета	9,2	10,1	11,3	14,1	15,2	17,4
Относительно ВВП	2,0	2,0	2,3	2,8	3,4	4,2

Поэтому, несмотря на то, что министр финансов России А. Силуанов совершенно правильно говорит, что «важнейший инструмент повышения эффективности использования бюджетных средств – это обеспечение прозрачности и открытости государственных и муниципальных финансов», как этого добиться при такой доле закрытых расходов, вряд ли ему самому понятно. И ключевыми фигурами в решении проблемы открытости нашего государственного бюджета, да и правительства в целом по-прежнему остаются президент РФ В. Путин и председатель Межведомственной комиссии по охране государственной тайны А. Беглов, а не министр по вопросам открытого правительства М. Абызов.

И нам остается лишь полностью поддержать требование, вынесенное в заголовок, но на родной почве и с учетом местной специфики – российский президент тоже должен сократить секретность.

В.Б. Зацепин – к.воен.н., зав. лабораторией военной экономики