Вестник - ИНСТИТУТ ЭКОНОМИКИ ПЕРЕХОДНОГО ПЕРИОДА

№ 9 2002 г.	В НОМЕРЕ:
	1	О конференции
	2	Выступления участников
	3	Объявления

Институт экономики переходного периода провел в Москве 20-21 марта 2002 года Международную конференцию “Экономический рост: после коммунизма”. Завершение первого этапа посткоммунистической трансформации сделало актуальным вопрос о характере экономического роста в России и возможностях его консолидации. В конференции приняли участие:

   - Егор Гайдар - Директор ИЭПП и Депутат ГД РФ
   - Анна Крюгер - Первый Заместитель Диреткора Распорядителя МВФ
   - Арнольд Харбергер - профессор Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе
   - Александр Починок - Министр труда и социального развития РФ
   - Алексей Улюкаев - Первый зиместитель министра финансов РФ
   - Андрей Илларионов - Советник Президента РФ по экономике
   - Михаил Задорнов - зам. председателя бюджетного комитета ГД, бывший министр финансов РФ
   - Аркадий Дворкович - Заместитель министра экономического развития и торговли
   - Владимир Мау - Руководитель Рабочего Центра экономических реформ при Правительстве РФ
   - Сергей Дубинин - Заместитель председателя правления РАО “ЕЭС России”
   - Уильям Эстерли - Ведущий сотрудник Центра мирового развития и Института международной экономики
   - Барри Ейкенгриин - Профессор Калифорнийского университета в Беркли
   - Торвалдор Гильфасон - Професор Исландского университета в Рейкьявике
   - Майкл Алексеев - Профессор университета штата Индиана, Блумингтон
   - Леон Арон - Ведущий сотрудник, Американский институт предпринимательства, Вашингтон
   - Татьяна Парамонова - первый зампред Центробанка.
   - Андерс Аслунд - Ведущий сотрудник Фонда Карнеги, Вашингтон
   - Ирина Хакамада - Заместитель Председателя ГД РФ
   - Роберт Конрад - Профессор университета Дьюка
   - Никлас Сундстром - Главный экономист по России, Ситигруп
   - Александр Жуков - Председатель бюджетного комитета ГД РФ
   - Анатолий Вишневский - Руководитель Центра демографии и экологии человека ИНП, РАН

Все выступавшие высоко оценили развитие российской экономики после 1998 года. Центральным вопросом дискуссии стало определение путей консолидации экономического роста, создания условий для обеспечения устойчивого роста российской экономики высокими темпами.
В выступлении А.Крюгер содержалась высокая оценка итогов развития российской экономики за последние три года и проводимой российскими властями экономической политики. Приоритетами экономической политики в современной России были названы: проведение банковской реформой, укрепление прав собственности, Реформа естественных монополий. В отдельном выступлении она предложила участникам конференции свое видение о развитии мировой финансовой архитектуры и перспективах ее реформирования.
А.Улюкаев проанализировал итоги 2001 года и обрисовал основные направления финансовой политики на ближайшую перспективу в качестве важнейшей предпосылки консолидации роста. Видение этой проблемы с точки зрения законодателя изложил М.Задорнов, по мнению которого для обеспечения экономического роста необходимо сформировать стабилизационный фонд, перейти к среднесрочному (трехлетнему) бюджетному планированию, включить динамику тарифов естественных монополий в бюджетное планирование, углубление бюджетного федерализма.

Е.Гайдар предостерег от “опасной самонадеятельности” экономистов, и особенно политиков, стремящихся искусственно поддерживать экономический рост. Эта тема была подробно развита В.Мау, по словам которого искусственное подстегивание экономического роста может обернуться крупным экономическим провалом. Ориентированная на рост экономическая политика должна соответствовать простому критерию - она должна избегать популизма и быть понятна рядовому инвестору, читающему Financial Times. А.Илларионов на основе подробного анализа макроэкономических факторов экономического развития 1990-х годов обозначил угрозы, стоящие на пути экономического роста в России в настоящее время. Основная угроза проистекает, по его мнению, из политики укрепления реального курса рубля и отказа от сдерживания роста тарифов естественных монополий. A.Харбергер развил подробную систему аргументов против повышения реального курса рубля в современной России. Напротив, С.Дубинин настаивал на необходимости повышения реального курса рубля и повышении тарифов
естественных монополий, что, по его мнению, должно стимулировать структурные реформы. А.Починок рассмотрел проблемы углубления реформ социального сектора. Его основной вывод был неожидан для традиционных представлений о министре труда и социального развития. Вместо обычных жалоб на нехватку бюджетных средств на социальную поддержку, он призвал к глубокой реструктуризации нынешних бюджетных расходов на социальные нужды с целью радикального повышения эффективности их использования. Б.Ейкенгриин и У.Эстерли изложили свои представления о причинах недостаточной эффективности международных финансовых институтов и предложили свое видение путей их реформирования. Естественно, их рекомендации существенно различались. T.Гильфасон подробно остановился на вопросах влияния природных ресурсов на перспективы экономического роста. Это влияние, по его мнению, является в большинстве случаев негативным. В рамках конференции была также организована работа следующих секций:

   - Макроэкономические факторы экономического роста-Институциональные факторы роста
   - Международные финансовые институты в России
   - Бюджетная и налоговая политика и экономический рост
   - Структура российского агропродовольственного секторы: основные тенденции
   - Социальная политика экономического роста
   - Политические факторы экономического роста
   - Региональные аспекты экономического роста
   - Экономический рост и природные ресурсы

С материалами конференции можно ознакомиться на сайте: www.iet.ru

Открывая международную конференцию, директор Института экономики переходного периода Е. Гайдар отметил, что проблемы экономического роста после социализма, устойчивости этого роста, факторов, которые на него влияют, - все это выходит сегодня на первый план. Двадцать лет назад в Советском Союзе действовал мощный блок научных учреждений, которые занимались исследованием долгосрочных проблем экономического развития. В то же время практически никто не составлял прогнозы о том, какой будет отечественная экономика через три, через шесть месяцев или в течение ближайшего года.

Сейчас, по замечанию докладчика, ситуация во многом обратная. Мы располагаем большим числом квалифицированных публикаций, в основе содержания которых - краткосрочный анализ и краткосрочное прогнозирование событий в российской экономике. И очень слабо представлены исследования, связанные с долгосрочной перспективой. Естественно, что и у власти, и у бизнеса объективно растет спрос на работы, связанные со стратегией развития экономики.

Есть еще одна проблема, которую, по мнению Е. Гайдара, не следует игнорировать. За последние полтора-два года в ряде важных для экономики областей были проведены довольно глубокие и важные структурные реформы. Но, к сожалению, способность любого правительства проводить глубокие структурные реформы ограничена. Года через полтора активность в реформировании начинает неизбежно снижаться.

Понимание того, что происходящее в экономике сегодня имеет свои корни в событиях начала 1990-х годов (а от осуществляемого нами сейчас в огромной степени зависят перспективы роста в 2005-2010 гг.) свойственно любому серьезному исследователю. Значительно труднее добиться, чтобы это понимание стало свойственным обществу и тем, кто принимает принципиальные политические решения.

Нужно прежде всего четко представлять себе границы, того, что мы, собственно, знаем об экономическом росте и, особенно, о постсоциалистическом экономическом росте, подчеркнул в своем выступлении Е. Гайдар. В противном случае наблюдается грустная закономерность: чем меньше некто знает о росте, чем меньше изучал он данную проблематику, тем с большей готовностью выдает по этому поводу разнообразные экономико-политические рекомендации.

Докладчик с сожалением констатировал, что сегодня мы знаем об экономическом росте немногим больше того, что знал Адам Смит в конце XVIII века. А именно: для богатства народов, т.е. для экономического роста, необходимы в первую очередь мир, низкие налоги и разумные законы. В общем, весь массив знаний, который мы накопили за два с лишним столетия, не очень много прибавляет к тому, что было понятно к концу XVIII века.

Мы гораздо лучше знаем, чего не следует делать, если мы не хотим остановить экономический рост, нежели то, что можно и нужно предпринять для его форсирования. Не нужно манипулировать валютным курсом и допускать образование черного рынка. Не нужно допускать высокую инфляцию. Не нужно допускать крупный бюджетный дефицит. Желательно иметь менее коррумпированную бюрократию. Желательно опираться на хорошо работающую правовую и судебную систему...

Вместе с тем, подчеркнул Е. Гайдар, надо помнить, что мы решаем крайне сложную задачу - задачу догоняющего постсоциалистического постиндустриального развития, где сами закономерности развития изучены существенно хуже, где перемены происходят очень быстро. И есть огромный риск того, что, выбрав и реализовав некий отраслевой приоритет, мы окажемся перед досадным фактом: результаты этой реализации никому не нужны, не востребованы рынком.

В последние годы укоренилось понятие “клуба конвергенции”, т.е. набора стран, в котором менее развитые страны с меньшим уровнем ВВП растут в долгосрочной перспективе темпами более высокими, чем страны более развитые. По всей видимости, содержательная база конвергенции - это способность стран, соответствующих национальных институтов обеспечить эффективный обмен рыночно ориентированной информацией о технологиях, которые могут быть применены в менее развитых странах, обеспечивая им более высокие темпы экономического роста, чем имеют те страны, которые находятся на грани собственных технологических возможностей. Сложнейшая задача России сегодня, по мнению Е. Гайдара, - надежно закрепиться в “клубе конвергенции”. Мне кажется, заключил он, это играет роль неизмеримо более важную, чем величина темпов роста (скажем, 3% или 4%), которых нам следует добиваться в 2002-2003 г.

Пленарное заседание конференции открыла Первый заместитель директора-распорядителя МВФ А. Крюгер. В своем выступлении она дала характеристику нынешней ситуации в экономике России, а затем перешла к задачам, которые, по ее мнению, предстоит решить России для достижения долговременного экономического роста. При этом докладчик выделила четыре приоритетных направления: реформа финансового сектора, которая позволит развиваться сильной и эффективной банковской системе (основной проблемой здесь является недостаточная конкуренция); развитие частной собственности и судебная реформа; дальнейшая интеграция России в мировую экономику (вступление в ВТО является приоритетом); реформа энергетического сектора и естественных монополий.

В заключение г-жа Крюгер подчеркнула положительные результаты развития российской экономики за последний год, которые дают достаточно оснований для оптимистических прогнозов относительно будущего России.

Первый заместитель министра финансов А. Улюкаев в своем выступлении констатировал, что начало 2002 г. экономике России удалось пройти с меньшими потрясениями, чем в предыдущие годы, поскольку контроль над инфляцией удалось установить уже фактически во втором месяце года – феврале. Это стало возможным благодаря тому, что бюджетная политика, в первую очередь политика расходов, выполняется лучше. По его утверждению, серьезный вред для макроэкономической стабильности через воздействие на инфляцию оказывает не сам по себе объем расходов, а неравномерность выброса средств в экономику.

В продвижении налоговой реформы были отмечены такие шаги, как снижение ставки по налогам на прибыль предприятий при отмене льгот, введение простой ставки налога на добычу полезных ископаемых, отмена со следующего года налога на пользователей автодорог, с 2004 г. – налога на продажи. Все это, считает докладчик, серьезно облегчит финансовое положение предприятий и позволит улучшить общую экономическую ситуацию.

Далее А. Улюкаев остановился на задаче оптимизации бюджетных расходов, для решения которой необходимо, прежде всего, по его мнению, перенастроить механизм формирования бюджетных обязательств, т.е. пересмотреть всю систему мандатов. В связи с этим он сообщил, что в рамках межбюджетных отношений функционирует фонд компенсации, специально созданный для того, чтобы те обязательства, которые считаются приоритетными мандатами, были профинансированы в любом случае. Из средств фонда финансируются выплаты, предусмотренные законодательством об инвалидах, детские пособия, с этого года – выплаты лицам, пострадавшим в период политических репрессий, от чернобыльской и иных техногенных катастроф. Оптимизация бюджетных расходов предполагает, с другой стороны, отмену ряда натуральных льгот, в том числе по оплате жилья и коммунальных услуг, транспортных услуг, жилищных субсидий.

Особое внимание докладчик уделил такому серьезному федеральному мандату, как единая тарифная сетка. По его мнению, система оплаты труда должна быть скорректирована. При этом более широкие права и полномочия для установления конкретных ставок должны быть переданы с федерального на другие уровни.

Другим важнейшим, по признанию А. Улюкаева, моментом является уточнение механизмов формирования бюджетных обязательств. В прошлом году была проведена инвентаризация бюджетополучателей и выяснилось, что зачастую средства из бюджета выделяются тем, кому они направляться не должны (законными получателями являются лишь бюджетные учреждения и государственные унитарные предприятия). Должно действовать жесткое правило: только собственность федерального уровня является основанием для того, чтобы быть бюджетополучателем федерального уровня, собственность уровня субъектов федерации – чтобы получать средства из бюджета субъекта федерации.

Кроме того, необходимо упорядочить саму сеть бюджетополучателей. В настоящее время получателями средств федерального бюджета являются 70 тыс. учреждений. Это огромная сеть, и она должна быть серьезно сокращена с учетом организационно-правового статуса: из бюджета будут финансироваться только бюджетные учреждения, все остальные смогут получать деньги из бюджета только на основе госзаказа за произведенный товар или оказанную услугу по результатам проведения нормальных тендеров или иметь некоторую субсидию, если это необходимо. Для этого необходимо будет перейти к нормальной конкуренции за бюджетные деньги всех предприятий, не зависимо от форм собственности, базирующейся на принципе: деньги следуют за оказанной услугой.

Для формирования оптимальных бюджетных обязательств важно также, полагает А. Улюкаев, выделить из бюджетных учреждений непрофильные и перевести их на контрактную систему.

Одновременно необходимо серьезно проработать вопрос о разделении бюджетных обязательств на две категории: постоянные бюджетные обязательства (финансируются всегда, при любом состоянии мировой конъюнктуры) и возобновляемые обязательства (финансируются только при благоприятном развитии конъюнктуры, если удалось получить большие доходы). Первым очень серьезным шагом в этом направлении А. Улюкаев считает формирование в рамках государственного бюджета финансового резерва, который позволяет аккумулировать средства при более благоприятной конъюнктуре и служить амортизатором для выполнения обязательств в условиях ухудшения конъюнктуры.

В заключение докладчик остановился на вопросе о бюджетном федерализме, в рамках которого необходимо добить решения нескольких важных, с его точки зрения, проблем, в первую очередь, четкого распределения расходных обязательств и доходных полномочий между уровнями системы, создания новых механизмов предоставления финансовой помощи (в 2002 г. создан фонд софинансирования социальных расходов для решения важных социальных задач, прогрессивным механизмом назван фонд реформирования региональных финансов).

Руководитель Рабочего Центра экономических реформ при Правительстве РФ В. Мау начал свое выступление с признания сохраняющейся справедливости правила Адама Смита, которое гласит, что для экономического роста необходимы мир, хорошие законы и низкие налоги. Последние два десятилетия позволили добавить к ним еще несколько правил, которые столь же просты. Среди них: 1) экономический популизм – это плохо; 2) природные ресурсы – это тоже, скорее, плохо в случае, если это не высокоразвитая демократическая страна с прозрачными политическими институтами или не абсолютная монархия, где государственный карман – это карман правящей семьи; 3) следование рекомендациям вашингтонского консенсуса – это, скорее, хорошо (факт остается фактом: в России экономический рост начался тогда, когда требования вашингтонского консенсуса были реализованы в полном объеме); 4) демократическое правительство, стремящееся к экономическому росту, к обеспечению экономического роста, не должно делать ничего, что непонятно рядовому читателю Financial Times (т.е. не надо делать что-то экзотическое, что требует дополнительных, сложных объяснений, почему это именно так).

В современной России, подчеркнул далее докладчик, стоит очень сложная проблема консолидации роста, проблема выхода на устойчивые темпы экономического роста, сопровождающиеся серьезной структурной реформой. Собственно, суть российского кризиса, начавшегося в середине 80-х годов, состояла в неспособности советской системы адаптироваться к постиндустриальному вызову, к жесткой политической и экономической структуре.

За последние десять-пятнадцать лет мы прошли не через один, а через четыре кризиса, четыре трансформационных процесса. И если уж говорить о специфике России, то она состоит в переплетении четырех процессов, а именно: 1) тяжелый макроэкономический кризис; 2) вызовы постиндустриального общества и адаптация к постиндустриальной структуре; 3) собственно посткоммунистический кризис (посткоммунистическая трансформация - задача уникальная, которую раньше никто не решал, зато целому ряду стран одновременно с Россией ее пришлось решать); 4) трансформация в условиях слабого государства, когда все эти процессы происходят вне национального консенсуса и без государственного контроля.

Три из названных процесса, констатировал В. Мау, сейчас завершены. Осталась адаптация экономики к постиндустриальной структуре, и это будет доминантой нашего развития на протяжении следующих, наверное, двух десятилетий.
Адаптация экономики к постиндустриальной структуре, или, как ее назвал докладчик, догоняющая постиндустриализация – задача исключительно сложная. Иными словами, это переписывание Гершенкрона применительно к постиндустриальному обществу, правда, в более сложных условиях, поскольку Гершенкрон писал свои работы, видя столетний опыт догоняющей индустриализации. Мы обсуждаем вопрос догоняющего постиндустриального развития в начале пути при полном отсутствии исторического опыта.

Таким образом, по признанию В. Мау, исключительная сложность выработки стратегии долгосрочного роста состоит, во-первых, в том, что нет прецедентов догоняющего постиндустриального развития, а во-вторых, в сужении временного горизонта и принципиальном снижении возможности прогноза.

Для практической экономической политики это означает, что необходимы:

1) отказ от “опасной самонадеянности” экономистов, т.е. важно четкое понимание крайне ограниченных возможностей долгосрочного планирования и прогнозирования в условиях постиндустриальных вызовов;
2) признание того, что адаптивность институтов более важна, чем концентрация ресурсов;
3) отказ от традиционной промышленной политики, включающей задание отраслевых приоритетов властью, политику субсидирования процентных ставок и перераспределения ресурсов в пользу отраслей национальной гордости;
4) отказ от отношения к количественным параметрам роста как к фетишу;
5) концентрация ресурсов должна охватывать и институциональную среду и развитие личности, т. е. формирование государственных институтов и сфер образования, и здравоохранения при прочих равных условиях.

Подводя итоги сказанному, В. Мау озвучил “достаточно тривиальный”, по его словам, вывод: если вы ищите приоритеты, то ими являются институты, а не отрасли.

В заключение докладчик обозначил некоторые приоритеты практической экономической политики на ближайшие годы. Первое - развитие политических институтов и политических реформ. Экономические реформы зашли уже достаточно далеко, но без адекватной судебной системы государственного управления и военной реформы улучшение экономических институтов, улучшение экономического законодательства не будет давать серьезного эффекта. Второе - движение в направлении институтов западного общества. Идет бесконечно длинная дискуссия, вступать или не вступать России в ВТО, и кто от этого сколько получит, а сколько не получит. Вступление в ВТО, с точки зрения стратегии догоняющего постиндустриального развития, важно не само по себе и даже не только как набор процедур (антидемпинговых процедур, процедур поддержки отечественного товаропроизводителя или создания конкуренции). Оно важно, как один из шагов на пути в институты западного экономического сообщества, за которым должно последовать вступление, в той или иной форме, в общеевропейский экономический рынок. Третье - более активное использование институционального опыта Европейского Сообщества. Можно долго дискутировать о том, какие институты лучше и стандартнее: европейские, американские или китайские. Но Россия культурно, географически и экономически - это часть европейского экономического пространства. Впрочем, речь не должна идти о принятии всех институтов европейского сообщества. Речь идет о разграничении тех институтов, которые эффективны в Европе и которые уместны, с точки зрения развития сравнительных экономических преимуществ, в России и тех, которые неуместны в России.

Особо В. Мау подчеркнул, что все названные процессы не должны приводить к отступлению от стандартного набора макроэкономических требований и не должны нести в себе уступки популизму.

М. Гиллман, профессор Высшей школы экономики, в своем докладе осветил некоторые важные аспекты взаимоотношений Международного валютного фонда и России на протяжении последнего десятилетия. В частности, он затронул вопросы трудностей в оценке МВФ как экономической, так и политической ситуации в стране и перспектив ее развития.

Анализ истории отношений между МВФ и Россией позволяет, по его мнению, сделать вывод о том, что роль МВФ в России, несмотря на кажущийся существенный характер, была относительно ограниченной. Связано это как с тем, что после развала Советского Союза, преемницей которого фактически стала Россия, произошел также развал государственного аппарата (в данном случае имеется в виду не исчезновение аппарата как такового, но недостаточная организация его работы, по крайней мере, не адекватная сложности экономической и политической ситуации), так и с тем, что в истории взаимодействия МВФ со странами-членами не существовало прецедента переходной экономики такого масштаба. Отсутствие четкого представления о разделении полномочий между различными ведомствами также являлось существенным недостатком взаимоотношений и неоднократно сказывалось на качестве вырабатываемых совместных мер.

Несмотря на указанные трудности значительная часть программ экономических реформ была выполнена. Так, кредит stand-by 1995 г. был выделен в поддержку экономической программы правительства Черномырдина, которая была выполнена вполне успешна. Немаловажным при этом является тот факт, что в основе последующих реформ лежали крайне важные реформы, проведенные в самом начале: либерализация цен в январе 1992 г., унификация обменных курсов в июне 1992 г. и либерализация процентных ставок в июне 1993 г.

Г-н Гиллман отметил, что в основном заслугу в успешном проведении экономической реформы в России можно отнести на счет российской стороны. При этом роль иностранного влияния крайне низка и большая ее часть принадлежит, скорее, Всемирному Банку, который оказывал поддержку структурным и институциональным реформам. К числу наибольших успехов МВФ в России можно отнести установление с его подачи четкой координации действий по проведению экономической реформы внутри Правительства.

Важным уроком как из опыта сотрудничества МВФ с Россией, так и из опыта отношений с другими странами является понимание того факта, что роль МВФ в осуществлении экономических реформ, даже учитывая его огромный опыт, может и должна быть ограничена, поскольку должен поддерживаться принцип ответственности за реформы со стороны руководства стран.

В выступлении Министра труда и социального развития А. Починка прозвучал вывод о том, что по показателю доли средств, направляемых на социальные нужды, в бюджете Россия находится далеко не в последних, а даже в первых рядах, пропорция расходования средств сейчас в федеральном бюджете и консолидированном бюджете почти оптимальная. Поэтому решить социальные проблемы путем предоставления огромного количества льгот, преференций, других мер социальной защиты вряд ли удастся по той простой причине, что ни в какой экономике, тем более в российской, не хватит денег, придется взвинчивать налоги, а это как раз и остановит экономический рост. Именно поэтому важнейшая проблема сейчас – это правильное распределение ресурсов, реализация действительно адресной социальной политики и повышение заинтересованности гражданина в личном участии в социальных программах. Если удастся это сделать, можно будет говорить о продолжении экономического роста в России, подытожил министр.

Советник Президента РФ по экономике А. Илларионов выступил на конференции с докладом, озаглавленным им “Загадка российского экономического роста (спада)”, поскольку, по его словам, рост не отделим от спада, а спад от роста. Сравнивая ситуацию в России с другими странами с переходной экономикой, А. Илларионов обратил внимание собравшихся на особенности динамики российской экономики в последние 12-13 лет, а именно: глубину и длительность спада в России по сравнению с другими странами и динамизм начавшегося экономического роста после прекращения экономического спада. При этом спад 1990-1998 г. оказался беспрецедентно длительным как с точки зрения исторического развития самой России, так и с точки зрения международных сопоставлений. Главная причина спада, по мнению докладчика, – проводившаяся в стране популистская экономическая политика. Политика, которая осуществлялась в 1999-2000 г., принципиально отличается от политики, проводившейся с начала 90-х годов, по всем составляющим: бюджетной, долговой, ценовой и т.д. Период с августа-сентября 1998 года по октябрь 2001 года характеризовался ростом российской экономики.

Замедление роста в 2001-2002 г., считает А. Илларионов, также объясняется изменениями в экономической политике: увеличением государственных расходов, опережающим ростом тарифов естественных монополий, повышением реального валютного курса и т.д. Таким образом, мы можем сказать, что мы знаем основные закономерности, хотя они не единственные, мы знаем, какие инструменты можно и нужно использовать для того, чтобы обеспечить экономический рост и избавиться от экономического спада, и осуществление соответствующей политики может приводить к соответствующим результатам. Причем мы это знаем не только исходя из теоретических размышлений, но и по многим примерам зарубежного опыта, а также на нашем собственном опыте в течение последних 13 лет, заключил докладчик.

Выступление Заместителя Председателя Правления РАО “ЕЭС России” С. Дубинина было посвящено экономическому росту и реформам естественных монополий. С. Дубинин дал высокую оценку имеющимся экономическим результатам в России, а затем сосредоточился на некоторых нерешенных проблемах, первой среди которых назвал инфляцию, носящую монетарный характер. Докладчик признал, что так называемые естественные монополии вносят вклад в инфляционный рост цен, однако уровень этого вклада, по оценкам специалистов, достаточно незначителен.

С. Дубинин констатировал далее, что наша финансовая система не адекватна задачам трансформации сбережений в инвестиции и с удовлетворением отметил наличие у нового руководителя Центрального банка планов банковской реформы.

В отношении естественных монополий докладчик сообщил, что, наконец-то, наметился переход от разговоров о необходимости их реформирования к делу. Но происходит это в сложной ситуации, в частности, в газовой отрасли - в условиях, когда производство природного газа происходит в основном на месторождениях с падающей добычей. Одновременно отмечается постоянное затухание капиталовложений в электроэнергетику. В связи с этим возникает вопрос, в состоянии ли существующие мощности в случае действительно серьезного продолжения экономического роста в России обеспечить страну, ее экономику электрической энергией. По оценкам РАО ЕЭС, после 2005 г. мы столкнемся с достаточно быстрым выбытием мощностей в силу их износа, плюс на фоне роста цены за газ сжигание газа на целом ряде наших старых электростанций становится экономически не оправданным ни при каких тарифах. В результате начнется выпадение мощностей просто по экономическим причинам – они не конкурентоспособны, подытожил С. Дубинин.

В своем выступлении, озаглавленном “Экономический рост в России и ряде других экономик с противоречивыми экономическими системами”, сотрудник Бюро экономического анализа Е. Гавриленков высказал мнение о том, что сейчас в определенной степени облик российской экономики становится похож на облик докризисной азиатской модели. Такая модель, с точки зрения докладчика, в краткосрочном плане может приводить к определенным успехам, но в долгосрочном плане не исключено, что отсутствие частной финансовой системы может приводить к неэффективным вложениям, не в те сектора. Как следствие рост, который мы имеем сейчас, может быть неустойчив. Поэтому все, что связано с реформой банковской системы или в более широком смысле финансовой системы встает во главу угла, становится как никогда остр перед лицами, принимающими решения.

Кроме того, как отметил Е. Гавриленков, нынешний рост экономики, который мы наблюдаем и наблюдали в прошедшие годы, во многом обусловлен развитием уже действующих крупных предприятий, загрузки их мощностей. Проблемой для России является то, что малый и средний бизнес практически не развивается. В предыдущие два года как количество малых и средних предприятий, так и занятость в этом секторе экономики сократилась. Проблему слабого развития малого и среднего бизнеса многие ассоциируют с чрезмерной зарегулированностью, бюрократизацией экономики, и докладчик эту точку зрения разделяет. По приведенным им статистическим данным, в регионах, где количество бюрократов превышает среднероссийское, выше безработица, меньше приток иностранных инвестиций, идет активная эмиграция.

В заключение Е. Гавриленков подчеркнул, что дерегулирование экономики, развитие банковской системы, реформа финансовых рынков, создание частной финансовой системы должны позволить сделать более устойчивыми темпы роста российской экономики и снизить зависимость России от внешних условий.

Депутат Государственной Думы М. Задорнов выступил на конференции с докладом, посвященным финансовой политике как гарантии и стимулу экономического роста. По его признанию, в последние 4-5 месяцев достаточно очевидны признаки замедления экономического роста. Но более опасно то, что наряду с этим наблюдается некоторое замедление и прироста инвестиций, который наряду с потреблением населения был основным двигателем экономического роста в прошлом году.

Далее докладчик остановился на мерах экономической политики, которые могут обеспечить устойчивый рост российской экономики. Он выделил пять таких мер: 1) внедрение стабилизационного фонда в российскую бюджетную практику, причем в России можно строить стабилизационный фонд одновременно как фонд, сглаживающий краткосрочные колебания мировой конъюнктуры и создающий задел для будущих поколений; 2) среднесрочное, а именно трехлетнее бюджетное планирование; 3) включение в среднесрочное или годовое бюджетное планирование предельных тарифов естественных монополий (Дума уже приняла соответствующие поправки в закон об установлении тарифов на электроэнергию); 4) дальнейшее снижение налогового бремени при одновременном закреплении налоговых и неналоговых источников доходов за тремя уровнями государственного правления (федеральным бюджетом, региональными и муниципальными бюджетами); 5) решение проблемы государственного долга, которая, по существу, сводится к проблеме внешнего долга (суммарные расходы на погашение и обслуживание внешнего долга России сегодня составляют 5% ВВП).

В заключение М. Задорнов отметил три конкретные меры финансовой и денежной политики, которые в последние месяцы обсуждаются как возможные стимулы экономического роста. Это – реальный и эффективный курс рубля (депутат считает, что тезис об ускоренном обесценении рубля как элементе политики, которая поддерживала бы экономический рост, ошибочен), уровень налогообложения экспортеров (можно использовать часть доходов экспортеров сырьевых товаров, в частности, для формирования стабилизационного фонда) и уровень непроцентных расходов (все разговоры о том, что у нас завышенный уровень непроцентных расходов, с точки зрения М. Задорнова, неверны. Более того, возможно их увеличение, но, конечно, в увязке с производительностью труда в промышленности и экономике в целом, а также с общей макроэкономической ситуацией).

Выступление сотрудника ИЭПП И. Стародубровской “Крайний Север – нужна ли особая политика?” было посвящено базовым вопросам государственной политики в отношении районов Крайнего Севера. Сейчас к северным и приравненным к ним территориям относится почти 70% территории страны. И в соответствии с законодательством на всей этой территории должна проводиться политика государственного протекционизма, формирующая льготные условия для развития данных регионов. Если бы это положение реализовывалось на практике, вряд ли можно было бы говорить о России как стране с рыночной экономикой.

Не спасут положение и предложения по радикальному ограничению количества регионов, относимых к северным. Жесткое законодательное закрепление чрезмерно широкой системы социальной поддержки северного населения (в том числе и тех его слоев, которые никак нельзя отнести к беднейшим); централизованное определение направлений расходования средств, призванных компенсировать удорожающие факторы и социальные издержки жизни на Севере (северный завоз, программы переселения из районов Крайнего Севера) приводят к недостаточной гибкости экономических отношений и усложняют проведение грамотной политики в и так не простых северных условиях.

Простейший пример: затраты на северный завоз, на развитие собственной топливно-энергетической и производственной базы и на поддержку выезда населения из северных территорий по сути своей являются альтернативными издержками (больше топлива добыли на месте – меньше нужно завозить; выехало больше населения – меньше нужно доставить продовольствия и т.п.). Однако в сложившихся условиях, когда значительная часть средств на покрытие этих расходов носит целевой характер, никакая оптимизация невозможна. Интерес руководителей северных регионов состоит не в том, чтобы найти оптимальный баланс между различными направлениями расходования средств, позволяющий достичь максимальной экономии, а в том, чтобы “выбить” побольше целевых денег из федерального бюджета по каждому из этих направлений.

Таким образом, по мнению докладчика, северная политика в том виде, в каком она существует в настоящее время, вообще не нужна. В стране таких размеров и такого разнообразия, как Россия, должна быть нормальная региональная политика, учитывающая дискомфортные условия проживания, наличие удорожающих факторов, депрессивность и другие возможные особенности отдельных регионов (и не только северных), и дающая возможность руководству регионов самостоятельно находить механизмы учета местной специфики в условиях существующих финансовых ограничений. Что касается Крайнего Севера, то у государства в этом регионе вполне могут быть геополитические, военные или какие-либо другие приоритеты, а также особые цели национальной политики применительно к коренным северным народам. Эти направления, безусловно, должны финансироваться и контролироваться централизованно, в том числе и с использованием тех механизмов, которые сейчас, не совсем понятно почему, пытаются внедрять на 70% территории России.

В своем выступлении, озаглавленном “Таможенная политика и экономический рост”, депутат Государственной Думы В. Драганов высказал мнение, что хотя в последнее десятилетие через таможенное администрирование во многом наполнялась государственная казна, говорить о реальном вкладе таможенной политики и ее влиянии на экономический рост не приходится, цели и задачи таможенной политики лежат в несколько иной сфере. Не вполне правомерно, по его словам, и само понятие “таможенная политика”. В странах с развитой экономикой мало говорят о таможенной политике, скорее об экономических и административных методах и инструментах, используемых в деятельности таможни и направленных на реализацию экономической, в том числе внешнеторговой, политики страны.

Результатом искаженной тарифной политики, неумного распоряжения нетарифными мерами, чудовищно агрессивного административного прессинга служб, которые исполняют эту таможенную политику, стало не приспособленное к экономической реформе таможенное законодательство.

Сегодня предпринимается попытка радикально изменить эту ситуацию в ходе обсуждения в Государственной Думе проекта нового Таможенного кодекса. Но в этой сфере еще много неопределенности и неразберихи. Сегодня многие, подчеркнул докладчик, в том числе и специалисты, и экономисты, и политические деятели и даже министры, путают Таможенный кодекс с таможенным тарифом. Говоря о Таможенном кодексе, они подразумевают нашу тарифную политику. Спрашивают, каким образом новый кодекс будет защищать интересы наших товаропроизводителей при вступлении в ВТО, когда должны будут снижаться ставки и т.д. Другие специалисты, наоборот, зная, что во главе угла стоит таможенный тариф, не придают значения Таможенному кодексу.

Действующий кодекс не улучшает торговлю, а ее ухудшает, не демократизирует, не упрощает таможенную процедуру, а, наоборот, делает ее крайне громоздкой, сосредоточив вокруг таможенного администрирования массу негосударственных структур, которые практически занялись исполнением государственных функций.

Сейчас в Государственной Думе принят за основу плохой правительственный вариант Таможенного кодекса, который, по мнению В. Драганова, не должен выйти из Думы без внесения радикальных изменений, основанных на здравых передовых идеях.

Сотрудник ИЭПП П. Кадочников выступил с докладом, посвященном проблемам и перспективам Стабилизационного фонда в РФ. По мнению докладчика, значительные колебания цен на нефть на мировом рынке приводят к сильным колебаниям налоговых доходов федерального бюджета, создавая серьезные проблемы для всей бюджетной системы. Анализ международного опыта стран (Венесуэла, Чили, Норвегия, штат Аляска, США и др.), сталкивающихся с подобными проблемами, показывает, что в такой ситуации целесообразно использовать специальный механизм накопления доходов в периоды благоприятной конъюнктуры мировых цен, позволяющий использовать накопленные средства для осуществления государственных расходов в периоды, когда цены на экспортируемые ресурсы снижаются.

Прямое влияние мировых цен на доходы бюджета проявляется через изменение прибыли предприятий-экспортеров, прогрессивную шкалу экспортных пошлин в зависимости от цен на нефть и др. Помимо этого, благоприятная ситуация для предприятий-экспортеров приводит к увеличению спроса со стороны данной отрасли и людей, занятых в ней, на другие товары, вызывая временный экономический подъем – срабатывает эффект мультипликатора (косвенный эффект). Это указывает на то, что, возможно, в Стабилизационный фонд следует отчислять долю от общих налоговых поступлений от всех отраслей.

При образовании Фонда необходимо решить вопрос о том, кто должен управлять средствами Стабилизационного фонда. В России управление инвестициями имеет смысл доверить Центральному Банку, оговорив при этом, как распределяются доходы от инвестирования средств Фонда между самим Фондом и ЦБ. Со стороны бюджетного планирования, а также управления внешним долгом имеет смысл, чтобы средства Фонда находились под управлением Министерства Финансов. Если Стабилизационный фонд используется сразу для нескольких целей, за управление его средствами может отвечать специально создаваемое агентство.

Механизм наполнения Фонда необходимо сформировать таким образом, чтобы избежать потерь, связанных с обслуживанием ненаполненного Стабилизационного фонда. Для обеспечения сохранности средств, а также для сдерживания темпов роста реального обменного курса в условиях высоких цен на нефть средства Фонда должны храниться в иностранной валюте и инвестироваться в первоклассные высоколиквидные зарубежные финансовые активы.

Еще одна проблема, которая должна быть решена при законодательном закреплении основных положений и правил Стабилизационного фонда, - это учет средств, направляемых в фонд и из фонда, в доходах и расходах бюджета.

За базовую цену на нефть для России можно считать, например, 15 долл. США за баррель нефти марки Urals. Соответственно механизм Стабилизационного фонда может предполагать следующий порядок составления проекта федерального бюджета. Доходы бюджета рассчитываются исходя из прогнозируемой мировой цены на нефть марки Urals. В случае если прогнозируемая цена на нефть выше базовых 15 долл. США за баррель, то расходы (сумма процентных и непроцентных расходов) планируются таким образом, чтобы их объем соответствовал доходам при базовой цене. Если же прогнозируемая цена ниже, то и доходы и расходы бюджета должны рассчитываться исходя из базовой цены. В течение года расходы могут быть увеличены до уровня базовой цены за счет средств Стабилизационного фонда, если есть такая возможность. Дополнительное преимущество такого механизма состоит в том, что установленные правила расчета отчислений в Фонд будут препятствовать взятию бюджетом на себя непомерных обязательств в периоды высоких цен на нефть.

При образовании Фонда должна быть предусмотрена система проверки механизмов зачисления и расходования средств, а также система оценки эффективности вложения средств и контроль за их использованием.

Ресурсы Стабилизационного фонда могут использоваться в двух целях: для погашения государственного внешнего долга и для поддержания относительно стабильного уровня расходов федерального бюджета в периоды неблагоприятной внешнеторговой конъюнктуры. Создание Стабилизационного фонда и инвестирование его средств за рубежом либо погашение и досрочный выкуп внешнего долга помогут сгладить проблемы, связанные с положительным текущим сальдо платежного баланса и укреплением реального обменного курса.

Для того, чтобы подобный механизм работал, необходимо законодательно запретить возможность уклоняться от формирования Стабилизационного фонда путем занижения прогноза цены на нефть и (или) доходов федерального бюджета в процессе его разработки и утверждения.

Анализ международного опыта создания подобных фондов показывает, что на начальном этапе, во время накопления первичного объема средств Стабилизационный фонд следует использовать только для погашения долга и финансирования первостепенных расходов. В том случае, если конъюнктура мировой экономики и обстановка на мировых рынках минеральных ресурсов будут длительное время складываться благополучно, Стабилизационный фонд позволит аккумулировать достаточно средств для их использования на финансирование социальных программ.

Выступление сотрудника ИЭПП С. Баткибекова было посвящено концепции повышения эффективности бюджетных расходов. Докладчик, в частности, подчеркнул, что бюджетные расходы являются, наверное, самым большим предметом торга в государстве, потому что слишком много сил хотят получить доступ к бесплатным государственным ресурсам, а средств всегда не хватает. Причем предметом торга они являются не только между правительством и парламентом, но и еще на уровне правительства.

И все же, несмотря на трудности, в последние несколько лет удается принимать бюджет еще до начала текущего финансового года. Когда наступил бюджетный кризис, внезапно стали интересоваться, а сколько у государства денег и почему так мало. Констатация низкого уровня налоговых поступлений привела к налоговой реформе, которая удалась по ряду причин. Во-первых, наступил некоторый политический консенсус, потому что налоги касаются не только правительства, но и налогоплательщика. Во-вторых, у налоговой реформы был мотор в правительстве в лице С. Шаталова, который продвигал и продвигает реформаторские идеи. В-третьих, налоговые поступления относительно независимы от структурных реформ. В результате, можно сказать, что налоговая реформа сейчас перевалила за свой экватор.

В то же время, отметил С. Баткибеков, бюджетная реформа в расходной части тормозится. И причин тому несколько. Так, отсутствовала политическая воля. Кроме того, расходная часть бюджетной реформы самым тесным образом связана со структурными реформами, с институциональной, в частности. В итоге, бюджетную реформу в части расходов все откладывали и откладывали, а если что-то удавалось сделать (например, в соответствии с условиями МВФ или Всемирного банка в рамках предоставления кредитов, реализации различных программ и проектов), это носило отрывочный характер. Наибольшим успехом на этом тернистом пути стало принятие бюджетного кодекса. В качестве положительных моментов докладчик отметил также развитие межбюджетных отношений, реформу в казначействе.

Движение, по признанию С. Баткибекова, идет, но оно вялотекущее. Именно поэтому Президент РФ дал правительству поручение создать некую концепцию по эффективности бюджетных расходов. По сути дела эта концепция предполагает раздельный подход к реформам по отраслям бюджетной сферы и к проблемам бюджетного процесса. План мероприятий, который прилагается к разработанной концепции, разделяет все мероприятия по отраслям бюджетной сферы на 7 направлений:

1) полное финансирование мероприятий, которые вытекают из законодательства;
2) введение программно-целевого принципа при планировании и исполнении бюджета;
3) совершенствование методов осуществления государственных закупок. Предполагается перевести финансирование на конкурсную основу и обеспечить честные условия конкуренции, установить контроль за осуществлением подряда и ценообразованием, за тем, как эти государственные закупки осуществляются;
4) реформирование государственных унитарных предприятий и бюджетных учреждений;
5) совершенствование отчетности, в том числе полный охват всех операций государством;
6) установление ориентиров для определения ассигнований, т.е. определение объема, физического и денежного, к которому должен стремиться федеральный бюджет;
7) совершенствование механизмов казначейского исполнения и контроля.

В заключение С. Баткибеков остановился на двух важных, по его мнению, моментах. Он подчеркнул, что та отрывочность, с которой бюджетная реформа проводилась, все же позволила в некоторых направлениях продвинуться дальше, чем в других (например, по казначейству, госзакупкам). Кроме того, он особо отметил, что попытка, которая была предпринята, позволила привлечь к бюджетной реформе тех же самых людей, которые готовили структурную реформу.

Минерально-сырьевой сектор является базовым сектором экономики России, играющим важнейшую роль в формировании доходов государственного бюджета и экономическом развитии страны. В связи с этим чрезвычайно актуальной является проблема построения эффективной системы налогообложения минерально-сырьевого сектора, обеспечивающей как изъятие в пользу государства ресурсной ренты, генерируемой при добыче минерального сырья (а следовательно, значительные и стабильные поступления в государственный бюджет), так и сохранение достаточных стимулов для инвестиций в данный сектор экономики.

С реформой налогообложения минерально-сырьевого сектора связан целый комплекс вопросов, рассмотрению которых был посвящен доклад сотрудника ИЭПП Ю. Бобылев.

Система налогообложения минерально-сырьевого сектора, сформировавшаяся в России в ходе экономических реформ, не являлась достаточно эффективной с точки зрения достижения указанных целей. Это обусловило необходимость радикального реформирования данной системы с целью повышения ее эффективности и приведения в соответствие с мировой практикой. Подытоживая свое выступление, докладчик подчеркнул, что в перспективе в налогообложении минерально-сырьевого сектора целесообразно перейти к налоговой системе, основанной на трех основных составляющих: налоге на добычу полезных ископаемых (роялти), налоге на дополнительный доход от добычи углеводородов и налоге на прибыль. Общая система налогообложения должна дополняться специальным налоговым режимом при выполнении соглашений о разделе продукции. Такая налоговая система позволит обеспечить адекватные поступления государству, создаст благоприятные условия для инвестиций и будет конкурентоспособна на международном уровне. Все это создаст предпосылки для долгосрочного экономического роста.

Выступая на конференции, К. Яновский (РЦЭР) сделал вывод о том, что институциональные факторы, в том числе связанные с гарантиями безопасности (неприкосновенности) личности, значимо влияют на инвестиционный климат. Провалы в их обеспечении повышают уровень рисков и снижают стимулы для инвестиций. В особенности, для долгосрочных.

При этом особенно чувствительными к этим параметрам оказываются мелкие фирмы, для которых крайне велико бремя издержек, связанных с отстаиванием своих естественных прав и законных интересов. Существенно меньшую роль играют эти факторы для реализации относительно крупных инвестиционных проектов иностранными инвесторами.

По мнению докладчика, значимость этих факторов даже на региональном уровне при том, что основные гарантии базовых прав закладываются на национальном (федеральном) уровне, делают актуальным и интересным сравнительные международные исследования.

Выступление Зам. министра экономического развития и торговли РФ А. Дворковича было посвящено особенностям стратегического бюджетного и инвестиционного планирования, т.е. планирования на период более 3-7 лет. Такое планирование, отметил замминистра, возможно при наличии трех условий. Первое – макроэкономическая стабильность или, по крайней мере, знание того, как будет развиваться макроэкономическая ситуация (в данном случае это одно и то же, поскольку, если макроэкономическая ситуация нестабильна, любые прогнозы имеют достаточно низкую значимость). Второе - представление о стратегии структурных и институциональных реформ, проведение которых предполагается (поскольку именно от того, как они будут проводиться, зависит и структура, и объем бюджета, что, в свою очередь, в значительной мере определяет перспективы притока инвестиций в те или иные отрасли. Третье - механизм реализации этих реформ, т. е. насколько эффективно будет реализовываться то, что закреплено законодательно в виде программы реформ (эффективность реализации программы реформ определяет микроклимат для осуществления инвестиционной деятельности).

Рассмотрев подробно выделенные три элемента, докладчик сделал вывод о том, что Россия только подходит к возможности стратегического бюджетного и инвестиционного планирования, поскольку еще не созданы все необходимые для него предпосылки. В ближайшие 2-3 года, по его мнению, необходима серьезная работа, чтобы можно было приступить к стратегическому планированию.

Зам. министра транспорта О. Скворцов в своем выступлении подчеркнул особую актуальность вопроса развития дорог для России. По его словам, около 50% регионов страны до сих пор не связаны с внешним миром автомобильными дорогами с твердым покрытием. Масштабы этой проблемы огромны, помимо прочего создается множество социальных проблем.

Опыт целого ряда стран показал, что развитие дорожного сектора помогло развивать экономику более быстрыми темпами и решить целый ряд экономических проблем. Конкретные цифры проведенных в России исследований также подтверждают, что уровень развития автомобильных перевозок может оказать существенное влияние на общий экономический климат в стране. Экономический анализ процесса представляет собой достаточно сложный алгоритм, который включает в себя несколько компонентов и основан на взаимодействии непосредственно дорожного сектора, автомобильных перевозок, а также других отраслей. Именно этот алгоритм порождает так называемый мультипликативный эффект, который обеспечивает высокую эффективность инвестиций в дорожное строительство.

В выступлении профессора Университета штата Индиана (США) М. Алексеева, посвященном фискальной независимости органов местного самоуправления, прозвучал вывод о том, что и начальные размеры сектора малого бизнеса и степень политической и экономической неопределенности на ранних стадиях реформ могли повлиять на объяснимое нежелание властей высших уровней в России предоставлять значительную степень фискальной независимости нижележащим уровням власти, снижая тем самым мотивацию властей нижних уровней к ускорению экономического роста на местах.

Российские реформаторы, отметил г-н Алексеев, уже некоторое время назад поняли значение фискальной независимости бюджетов более низких уровней, в особенности муниципальных. Они также поняли, что у региональных властей не было стимулов для предоставления этой фискальной независимости. В большой степени многие попытки и предложения в отношении проведения реформ фискального федерализма в России с 1997 года были направлены на то, чтобы заставить регионы предоставить большую степени фискальной независимости своим административно-территориальным единицам. Это свидетельствует о том, что пока регионы и центральные власти сами не придут к пониманию преимуществ фискальной независимости более низких уровней власти, эти реформы будут, в лучшем случае, неполными.

Профессор Калифорнийского университета в Лос-Анжелесе А. Харбергер предпринял попытку дать дидактическое описание соотношения между изменениями в производительности и реальным валютным курсом. При этом, как признался докладчик, он не знает, в каком направлении будет изменяться валютный курс в России в ближайшие несколько лет. На его взгляд, “ситуация слишком затуманена неопределенностью”.

По словам г-на Харбергера, первым правилом хорошей экономической политики является уважение к основным работающим экономическим силам. Закон спроса и предложения, безусловно, является тем, что не может отменить ни одно правительство. А посему лучшей политикой является внимательное и чуткое отслеживание сигналов, которые подает сама экономика, и, при помощи разумных политических мер, усиление движущих рыночных сил спроса и предложения, а не борьба с ними.

Сотрудник ИЭПП А. Шадрин представил участникам конференции доклад на тему “Проблемы развития системы субнациональных заимствований. Институциональные аспекты”. Он, в частности, подчеркнул, что старение объектов социально-экономической инфраструктуры регионального и муниципального уровня вызывает острую необходимость в обеспечении достаточного уровня инвестиций, добиться которого может позволить развитие рынка субнациональных заимствований.

Несмотря на рост международного кредитного рейтинга Российской Федерации, высокий уровень кредитного риска большинства субнациональных органов власти не позволяет им осуществлять долгосрочные масштабные заимствования по приемлемым процентным ставкам. Одной из основных причин высокого уровня кредитного риска является недостаточная юридическая защищенность прав кредитора субнациональных органов власти в случае их дефолта.

Проблемой является существующий порядок исполнения решений судов о взыскании средств с бюджетных счетов, в случае если ассигнования на погашение долговых обязательств не были включены в состав расходов бюджета или секвестрированы в процессе его исполнения. Так, согласно статьям 286-287 Бюджетного кодекса, размер средств, списываемых со счета бюджета по решению судов, не может превышать разницу между суммой средств, находящихся на счете бюджета, и совокупной суммой средств, указанных в своде лимитов финансирования на месяц по всем получателям бюджетных средств.

На практике такое ограничение обращает права кредиторов в фикцию. Например, по состоянию на март 2002 г., несмотря на улучшение макроэкономической ситуации в стране, более 20 регионов не исполнили свои обязательства по “сельским” облигациям, выпущенным еще до кризиса 1998 г.

Поэтому А. Шадрин считает необходимым внесение в Бюджетный кодекс изменений, предусматривающих, что исполнительные документы судов на сумму, не превышающую определенный процент от общего объема доходов бюджета (например, 10%), должны подлежать безусловному взысканию с бюджетных счетов, являясь основанием для последующего применения секвестра. Не погашенные в течение года ввиду исчерпанного лимита списаний требования кредиторов должны переноситься на следующие годы вплоть до полного погашения.

Позитивным фактором снижения кредитного риска по обязательствам территориальных органов власти в среднесрочной перспективе должно также стать последовательное решение проблемы нефинансируемых мандатов и повышение устойчивости доходных поступлений территориальных бюджетов, что предусмотрено “Программой развития бюджетного федерализма в Российской Федерации на период до 2005 года”, утвержденной постановлением правительства РФ от 15 августа 2001 г. № 584.

Сотрудник ИЭПП С. Дробышевский в своем выступлении осветил внутренние факторы денежно-кредитной политики России. По его словам, проведенный анализ процессов в денежно-кредитной сфере в 1992-2001 гг. позволяет сделать следующие выводы, касающиеся политики Центрального Банка РФ:

1) статистические данные за указанный период подтверждают, что денежно-кредитная политика не оказывала прямого влияния на темпы роста или объем реального выпуска. В то же время нет достаточных оснований говорить о нейтральности денег в экономике России;

2) наиболее вероятные каналы денежной трансмиссии напрямую не связаны с денежно-кредитной политикой, они, скорее, являются следствием изменения фундаментальных основ функционирования экономики России после кризиса
1998 г.;

3) в посткризисный период (1998-2001 гг.) инфляция, имеющая значительную структурную компоненту, оказывала позитивное влияние на темпы роста реального выпуска. В связи с этим необходимо ускорять процесс реформирования естественных монополий и либерализации цен и тарифов на их услуги;

4) по мере снижения средних темпов инфляции необходимо усиливать координацию действий ЦБ и Правительства РФ по формированию условий для роста реального выпуска;

5) в период до кризиса 1998 г. политика ЦБ позволила достичь быстрого снижения темпов инфляции, однако - в силу выбранного варианта финансовой стабилизации – не позволила разрешить дисбалансы на внутреннем денежном и валютном рынках. С 1999 г. Банк России придерживается политики таргетирования курса рубля, основным недостатком которой является значительная зависимость внутренней денежно-кредитной политики от динамики цен на нефть и другие основные товары российского экспорта;

6) тем не менее, сохранение политики таргетирования курса рубля (фактически, режима плавающего курса с медленной ревальвацией рубля) является наиболее предпочтительным вариантом в нынешних условиях (высокие цены на основные экспортные товары и значительное положительное сальдо торгового баланса, предстоящие крупные платежи по внешнему долгу РФ). В краткосрочной перспективе это позволит накопить золотовалютные резервы и не допустить резкого роста реального курса рубля.

В докладе сотрудника ИЭПП С. Четверикова был представлен анализ перераспределения средств между федеральным и региональными бюджетами в рамках системы межбюджетных отношений и дана оценка стабилизационных свойств перераспределительных инструментов.

Бюджетная система современного федеративного государства (Российская Федерация в своем составе имеет большое количество административно-территориальных образований с различными социально-экономическими и природно-климатическими условиями и различным уровнем экономического развития) характеризуется значительной перераспределительной ролью центрального бюджета. Целью перераспределения государственных финансовых ресурсов между бюджетами субъектов Федерации является как межрегиональное выравнивание уровня оказываемых государственных услуг в соответствии с предпочтениями проживающих на территории страны индивидуумов, так и решение задач в области реализации региональной экономической политики.

Основными формами перераспределения являются трансферты из Фонда Финансовой Поддержки Регионов (ФФПР), нецелевая финансовая помощь из федерального бюджета, предоставляемая на регулярной (в течение определенного периода) и безвозмездной основе. Центральное правительство может также выравнивать доходы регионов с помощью прогрессивной системы налоговых платежей. Прогрессивность может быть обеспечена как наличием необлагаемого минимума при постоянной предельной ставке налога, так и возрастающей с увеличением доходов предельной ставкой. По результатам проведенного подробного анализа основных финансовых потоков между федеральным бюджетом и бюджетами регионов сделан вывод о наличии прогрессивности в системе межбюджетных отношений.

В своем выступлении “Ускользающие поиски роста: приключения и неудачи экономистов в тропиках” ведущий сотрудник Центра мирового развития и Института международной экономики (Вашингтон) У. Эстерли остановился на роли финансовой помощи развивающимся странам со стороны международных финансовых организациях (МФО). В частности, критически осмыслена концепция “пяти благожелающих панацей”: панацея благожелающей помощи, панацея благожелающего правительства, панацея благожелающих (благоприятных) условий, панацея благожелающего вмешательства и панацея благожелающего рынка. На отдельных примерах из жизни Пакистана и Замбии, крупнейших получателей международной финансовой помощи, показано, что проводимая политика не приводит ни к росту благосостояния населения стран, ни к достижению иных целей, заявленных при выделении им помощи.

У. Эстерли также поставил под сомнение общепринятое заключение, что увеличение доли населения, получившего образование, свидетельствует о повышении уровня развития экономики. Так, несмотря на то, что в последние десятилетия рост числа людей, получивших образование, в Африке превышал соответствующие показатели для Юго-Восточной Азии, темпы экономического роста и уровень благосостояния населения в последней были выше.

Свое выступление докладчик закончил призывом к экономистам и МФО пересмотреть существующие догмы о роли МФО и международной финансовой помощи в современном мире, их возможности по решению проблемы беднейших стран на Земле.

Старший экономист Московского представительства Всемирного банка К. Рюль выступил с докладом “Прямые иностранные инвестиции и экономический рост в России”, в котором затронул основные проблемы и перспективы привлечения прямых иностранных инвестиций в российскую экономику. Были рассмотрены такие аспекты, как слабость российских финансовых и экономических институтов, недостаточная развитость финансовых рынков и банковской системы, влияние иностранных инвестиций на экономический рост в России, внутренние ограничения и возможности для привлечения финансирования, а также возможные последствия замедления темпов роста мировой экономики.

Сотрудник ИЭПП Е. Шкребела в докладе “Реформирование налогообложения прибыли” коснулась тех положений Налогового кодекса, которые могут иметь существенное влияние на решения предприятий об инвестировании, выбор ими способа финансирования и на доступность средств финансирования инвестиций.

По признанию докладчика, несмотря на значительные сдвиги в направлении нейтральности, эффективности и справедливости налоговой системы, достигнутые в принятой Государственной Думой главе 25 Налогового кодекса по сравнению с действующим порядком налогообложения, остался целый ряд проблем, которые требуют если не немедленного решения, то серьезного обсуждения.

В заключение Е. Шкребела выдвинула ряд предположений качественного характера о развитии ситуации в будущем. По ее мнению, несмотря на отмену льгот и использование метода начислений, трудно ожидать существенного расширения налоговой базы по следующим причинам: уменьшены ограничения на вычет ряда расходов и увеличены нормы разрешенной к вычету амортизации, причем для большинства активов применяется нелинейный метод начисления амортизации; сохранился ряд возможностей налогового планирования, а некоторые созданы вновь; со снижением предельных ставок налогообложения доходов от труда до 14,7% (учтены подоходный налог и социальные платежи для заработной платы свыше 600 тыс. руб. в год, пересчитанные к базе, включающей налоги) в некоторых случаях может возникнуть стимул к оформлению доходов от капитала как доходов в виде заработной платы; постепенная замена основных средств, сохранившихся с советского времени, новыми, оцениваемыми по рыночной стоимости, приведет к росту амортизации.

Но главным, подчеркнула Е. Шкребела, является то, что произошедший сдвиг в направлении нейтральности и справедливости налоговой системы должны привести к росту инвестиций в экономике в целом (хотя не исключено снижение инвестиций в отдельных организациях, особенно тех, которые пользовались инвестиционной льготой).

В рамках конференции 21 марта состоялась аграрная сессия “Структура российского агропродовольственного сектора: основные тенденции”. Открывая сессию, ее председатель Е. Серова (руководитель Центра АПЭ, ИЭПП) сказала, что перед участниками стоит задача обсудить формирующуюся структуру сельского хозяйства России и ее перспективы на ближайшие десятилетия. При этом обсуждение мы бы хотели видеть не нормативным (то есть устанавливающим норму, желаемые формы), а позитивным (то есть описывающим существующие тенденции).

Депутат Государственной Думы, зам. председателя аграрного комитета А. Фомин свое выступление посвятил текущим проблемам аграрной политики России. При этом он констатировал, что в настоящее время аграрная политика практически отсутствует. За все годы реформ невозвращенные ссуды и кредиты сельскому хозяйству составили два годовых федеральных бюджета АПК. Производительность труда в сельском хозяйстве – сверхнизка, поэтому нужна политика развития альтернативной занятости в сельской местности.

В стране нет бюджетной политики в АПК на перспективу, подчеркнул докладчик, все решается в годовых бюджетах. По его мнению, нужно изменение государственной социальной политики в АПК. Агробизнес начал осознавать, что несет большую социальную нагрузку в сельском хозяйстве.

Очень важен закон об обороте земель сельхозназначения, но его нужно широко обсуждать до принятия даже в первом чтении.

Россия, считает А. Фомин, должна вступать в ВТО, это экономически выгодно для страны. Нужно сделать это вступление выгодным и для аграрного сектора.

По заявлению Й. фон Брауна, Президента Всемирной ассоциации аграрных экономистов, директора Центра развития университета г. Бонн, Россия – очень гетерогенная и комплексная страна и условия в разных ее частях очень разные. Однако она не исключение из мирового правила: малые фермы, которые главным образом составляют ее аграрный сектор,– наиболее технически эффективны. Гигантские аграрные структуры не будут эффективны, если они не децентрализуют управление. Интеграция внутренних агропродовольственных рынков России будет содействовать росту конкурентоспособности российского АПК.

При этом, по мнению докладчика, очень мелкие подсобные хозяйства обязательно должны быть охвачены официальной аграрной политикой.

Сельское хозяйство – наукоемкий сектор. В странах ОЭСР на аграрную науку тратится около 1% валового дохода сельского хозяйства. И в России необходимо финансировать исследования в АПК.

Начальник департамента Госкомстата РФ А. Епихина сообщила участникам конференции, что Госкомстат РФ работает над гармонизацией российской статистики сельского хозяйства с мировыми стандартами и дала характеристику основных форм сельскохозяйственных производителей в России.

По ее словам, проблемы статистического учета связаны с отсутствием соответствующего законодательства – нового закона о крестьянском (фермерском) хозяйстве. Нужен закон, который бы определил понятие сельхозпроизводителя (например, в Польше таковым является производитель, имеющий более 0,1 га).

В настоящее время внедряется новый классификатор отраслей и видов деятельности. Создаются регистры юридических и физических лиц, в том числе и в аграрном секторе.

В 2005 г. планируется провести сельскохозяйственную перепись.

Руководитель проекта Центра АПЭ, ИЭПП И. Храмова в докладе, озаглавленном “Холдинги в агробизнесе: вертикальная интеграция или диверсификация бизнеса?”, констатировала, что возникновение холдингов в российском АПК – явление для России не новое. Еще в середине 90-х годов было достаточно много примеров создания вертикально-интегрированных холдингов несельскохозяйственными компаниями.

В последние годы динамика и масштабы процесса резко возросли, увеличилось число компаний-интеграторов. Стимулирующее влияние оказал финансовый кризис: рентабельность сельского хозяйства выросла, стало выгодно инвестировать в сельхозпроизводство. За последние три года динамика инвестиций в основной капитал в сельском хозяйстве превышала аналогичный показатель в пищевую промышленность и в экономику в целом.

Внешние мотивы для инвестирования различны, к числу наиболее вероятных можно отнести следующие: обеспечение сырьевой базы для собственной переработки, возврат кредитов (выбивание долгов), получение налоговых льгот, низкие барьеры входа в отрасль в среднесрочном плане.

С точки зрения экономической теории высокую инвестиционную активность в сельском хозяйстве можно объяснять, по меньшей мере, двумя причинами:

а) несовершенство рынков, высокие транзакционные издержки, отсутствие гарантий исполнения контрактов и пр. делают сейчас для фирмы замену рынка (вертикальная интеграция) менее дорогостоящим;
б) высокие финансовые риски при формировании инвестиционного портфеля делают менее затратной диверсификацию бизнеса.

В силу высокой привлекательности инвестиций в сельское хозяйство в настоящее время неаграрные компании диверсифицируют бизнес, организуя сельскохозяйственное производство. В первом случае изменение ситуации на рынке и постепенное преодоление высоких рыночных рисков не приведет к сворачиванию вертикально-интегрированных проектов и оттоку инвестиций, поскольку останутся в любом случае стимулы для вертикального интегрирования. Во втором случае снижение рыночных рисков, с одной стороны, и сокращение привлекательности сельского хозяйства в качестве объекта инвестирования (отмена налоговых льгот, рост цен на землю, увеличение стоимости неземельных активов и пр.), с другой стороны, могут вызвать резкий отток инвестиций из сельского хозяйства уже в краткосрочной
перспективе.

Институт экономики переходного периода объявляет Всероссийский конкурс на лучшую дипломную работу по экономике.

В конкурсе могут принять участие выпускники экономических ВУЗов и экономических факультетов высших учебных заведений России.

Институт экономики переходного периода учреждает премию “За лучшую дипломную работу по экономике”, которую победители получают по итогам конкурса.

К участию в конкурсе допускаются все выпускники высших учебных заведений России, защищающие свои дипломные работы на экономические темы в 2002 году.

По итогам конкурса за лучшую дипломную работу победители получают денежную премию в размере:

Председатель - д.э.н. Е.Т. Гайдар, Зам. председателя - академик Р.М. Энтов, Ученый секретарь - А.И. Яшин, Члены комиссии: д.э.н. В.А. Мау, д.э.н. А.Д. Радыгин, д.э.н. С.Г. Синельников-Мурылев, д.э.н. Е.В. Серова, д.э.н. А.В. Улюкаев, д.э.н. С.В. Шишкин. Претендент должен представить в конкурсную комиссию свою дипломную работу, а также сведения об участнике конкурса (ФИО, год рождения, ВУЗ, кафедра, специальность, тема дипломной работы, копию диплома о высшем образовании, почтовый адрес, контактный тел.) до 15 сентября 2002 года по адресу: 103918, г. Москва, Газетный переулок, д. 5. “Институт экономики переходного периода” (конкурс дипломных работ) или электронной почтой по адресу: administrator@iet.ru (с пометкой конкурс дипломных работ).

Дополнительную информацию об участии в конкурсе можно получить по телефонам: (095) 229-9464, факс. (095) 229-7671.
Желаем успеха!

   · Диплом с отличием по экономической специальности (средний балл не ниже 4,75, дополнительное техническое и юридическое образование приветствуются).
   · Знание английского языка (обязательно свободное чтение специализированной литературы)
   · Склонность к научной и аналитической работе по специальности

Возможно совмещение работы с учебой на старших курсах и аспирантурой.

Резюме просьба направлять по электронной почте alexeev@iet.ru или по факсу 203-88-16 (с пометкой: Ученому секретарю)

Институт экономики переходного периода (ИЭПП) - ведущий российский центр исследований в области экономической теории, выработки стратегии экономического развития страны и рекомендаций по программам экономической политики. Уникальность профиля Института - совмещение сугубо академических исследований с разработкой конкретных практических рекомендаций для институтов государственной власти различных уровней (федерального, регионального, местного), а также предприятий.

В составе ИЭПП 10 лабораторий, объединенных в 4 научных направления:

   · Макроэкономические исследования
   · Социально-экономические исследования
   · Исследования реального сектора
   · Политическая экономия

В ИЭПП работают более 60 научных сотрудников, включая 11 докторов и 26 кандидатов наук.

При Институте работает аспирантура очной и заочной форм обучения. Специальности: “Экономическая теория” и “Экономика и управление народным хозяйством”.