Россию в ЕС не пустит Белоруссия
Дата публикации
Среда, 18.12.2013
Авторы
Александр Кнобель
Серия
Ведомости 18.12.2013
Содержание
Движение Украины в сторону интеграции с Европейским союзом приостановлено на неопределенный срок. Вместо этого декларируется необходимость развития экономических отношений с Россией и СНГ. Частично это вызвано экономическими соображениями: последствия возможного снижения цен на российский газ до уровня поставок в Белоруссию и отмены экспортных пошлин на российскую нефть можно оценить в миллиарды долларов. Не исключено наличие политических причин: Виктору Януковичу может быть выгодно объявить об ассоциации с ЕС накануне выборов 2015 г., тем самым увеличив вероятность своей победы. Не обсуждая правильность действий украинского руководства и не оценивая долгосрочные экономические последствия такого решения для Украины, хотелось бы ответить на вопрос: а есть ли перспективы интеграции России со странами Европы и может ли Россия в принципе выиграть от такой интеграции?
Еще в мае 2005 г., на саммите Россия — ЕС, была принята «дорожная карта» по общему экономическому пространству, основной целью которой заявлено «создание открытого и интегрированного рынка между Россией и ЕС». В бытность Владимира Путина председателем правительства, в 2010 г., им декларировалась необходимость формирования гармоничного сообщества экономик от Лиссабона до Владивостока, в перспективе способствующего созданию евразийской зоны свободной торговли и даже более продвинутых форм экономической интеграции. Как отмечал тогдашний премьер, «выступая как равноправные партнеры, Россия и ЕС должны будут пройти свою часть пути к сближению». «Но очевидно и то, что такую работу нельзя откладывать. Терять время на бесконечные дипломатические формальности», — подчеркивал он.
Вообще, если рассматривать возможную перспективу торгового соглашения с ЕС, следует отметить, что Европейский союз сотрудничает с соседними странами в нескольких форматах с различной глубиной интеграции: норвежский формат взаимодействия, подразумевающий широкое соглашение с учетом особого интереса в некоторых областях; швейцарский формат, подразумевающий подписание большого количества двусторонних секторальных соглашений; программа сотрудничества со странами Восточной Европы и Южного Кавказа — «Восточное партнерство», в рамках которого в перспективе рассматривается создание всеобъемлющих соглашений о зоне свободной торговли (Украина подошла к историческому выбору о подписании или неподписании соглашения об ассоциации с ЕС, как раз являясь участником этой программы); модель сотрудничества со странами Средиземноморья: движение участников процесса к определенной максимально короткой дистанции для интеграции; сотрудничество с балканскими странами: движение к полному присоединению. В связи с этим Россия может рассчитывать на определенную гибкость ЕС в отношении условий торгового соглашения. Следует также отметить, что для России Европейский союз является значительно более важным торговым партнером, чем Россия для ЕС: в 2012 г. доля России во внешнеторговом обороте ЕС составила 3,8%, в то время как доля ЕС в нашем товарообороте — 46%. В этих условиях естественно ожидать, что любое торговое соглашение будет оказывать большее влияние на экономику России, чем на экономику ЕС.
Нельзя не упомянуть важнейший аспект, который необходимо учитывать при обсуждении перспектив интеграции с ЕС. С началом функционирования Таможенного союза торговая политика России, Белоруссии и Казахстана передана на наднациональный уровень в Евразийскую экономическую комиссию, в которой решения принимаются консенсусом; точно так же, как и в Европейском союзе, Еврокомиссия выполняет функции наднационального института, с которым подписываются все внешние торгово-экономические соглашения. В этой связи правильно обсуждать условия и последствия торгового соглашения между ТС и ЕС, так как отдельное соглашение РФ — ЕС, затрагивающее сколь угодно значимые аспекты внешнеэкономических отношений, невозможно ни содержательно (поскольку по построению Таможенный союз формирует единую внешнеторговую политику), ни юридически. По-видимому, в настоящее время соглашение между ТС и ЕС труднодостижимо по политическим соображениям, которые не хотелось бы обсуждать. Нами проведено исследование, в котором предпринята попытка ответить на вопрос, к каким экономическим последствиям может привести торговое соглашение между рассматриваемыми блоками.
Возможное соглашение должно включать в себя множество вопросов, начиная с тарифов в торговле товарами и снижения барьеров в сфере таможенного администрирования и нетарифных ограничений и заканчивая отдельными секторальными договоренностями. Для начала имеет смысл обсудить экономические последствия образования зоны свободной торговли, подразумевающей взаимную беспошлинную торговлю товарами между ТС и ЕС. Это первая стадия сколько-нибудь серьезной экономической интеграции, поэтому представляется естественным в первую очередь исследовать ее последствия. Кроме того, обнуление таможенных пошлин во взаимной торговле товарами — мысленный эксперимент, напрямую поддающийся количественному измерению.
Наши расчеты показывают, что влияние такого соглашения на ВВП России составит 0,8% в краткосрочной (совокупно в течение 2-3 лет) перспективе, что при существующих объемах ВВП эквивалентно $15 млрд, и 2,0% — в долгосрочной (совокупно в течение 4-6 лет, около $40 млрд). Краткосрочное и долгосрочное влияние на ВВП Казахстана равно соответственно 0,6% (~$1 млрд) и 1,2% (~$2 млрд). В отличие от экономик России и Казахстана влияние на экономику Белоруссии, согласно расчетам, не будет положительным: отрицательное влияние такого соглашения на ВВП Белоруссии составит -0,6% (~$0,4 млрд) в краткосрочной перспективе и практически нулевое — в долгосрочной. Эффект соглашения на ВВП ЕС составит 0,1% (~$15 млрд) в краткосрочной перспективе и 0,2% — в долгосрочной (~$30 млрд). Таким образом, как в относительном, так и в абсолютном выражении Россия потенциально выигрывает от такой зоны свободной торговли больше, чем ЕС.
Что касается отраслевых эффектов, то в России в результате взаимной отмены импортных пошлин выпуск снизится только в двух отраслях: в отрасли автотранспортных средств и запчастей и отрасли изделий из дерева и бумаги (возможно, именно для этих отраслей следует обсуждать отдельные секторальные договоренности, опираясь на швейцарский опыт). Аналогичная картина наблюдается и для Казахстана. Однако выпуск в Белоруссии кроме указанных двух отраслей снизится еще в сельском хозяйстве, в отраслях продовольственных товаров, а также в обрабатывающих производствах. Выпуск в ЕС не снизится ни в одной отрасли.
В результате отмены импортных пошлин в России и Казахстане произойдет рост потребления домохозяйствами продукции всех отраслей уже в краткосрочной перспективе. В долгосрочной перспективе данный рост потребления значительно усилится. В ЕС также произойдет рост потребления домохозяйствами продукции всех отраслей, однако в процентном соотношении этот рост значительно меньше, чем в России. В Белоруссии же произойдет снижение потребления продукции тех отраслей, в которых снизится выпуск.
Полученные результаты позволяют сделать следующие выводы. Во-первых, выгоды и издержки от создания зоны свободной торговли распределяются крайне неравномерно среди членов ТС: несмотря на то что совокупный выигрыш Таможенного союза строго положительный, от торгового соглашения проигрывает Белоруссия. Из полученных результатов следует, что ВВП, выпуск в отдельных отраслях и потребление домохозяйств в результате создания зоны свободной торговли с ЕС падают для Белоруссии, тогда как для России и Казахстана эти показатели растут. Отметим, что если оценивать последствия зоны свободной торговли с изъятиями (т. е. с сохранением существующих таможенных пошлин) в пяти наиболее защищенных отраслях, составляющих порядка 25% импорта ТС из ЕС (мясной отрасли, молочной отрасли, пищевой промышленности, отрасли одежды, отрасли автотранспортных средств и запчастей), то даже в этом случае в краткосрочной перспективе для Белоруссии отрицательное влияние на ВВП составит 0,3% (в абсолютных значениях примерно $0,2 млрд), а в долгосрочной перспективе эффект будет по-прежнему в лучшем случае нулевой. При этом положительный эффект на ВВП России составит 0,4% (~$7 млрд) в краткосрочной перспективе и 1% (~$20 млрд) — в долгосрочной; на ВВП Казахстана — на 0,3% (~$0,5 млрд) в краткосрочной перспективе и 0,7% (~$1 млрд) — в долгосрочной; на ВВП ЕС — 0,03% (~$5 млрд) в краткосрочной перспективе и 0,08% (~$13 млрд) — в долгосрочной.
Во-вторых, влияние торгового соглашения на экономику России намного больше, чем влияние на экономику ЕС как в относительном, так и в абсолютном выражении. Потребление российских домохозяйств растет больше, чем потребление европейских: в терминах совокупного общественного благосостояния для России либерализация торговли с ЕС потенциально более привлекательна, чем для стран Европы.
Следовательно, для России и Казахстана первая стадия интеграции с ЕС — создание зоны свободной торговли с беспошлинной торговлей товарами — представляется выгодной с экономической точки зрения, чего нельзя сказать о Белоруссии, являющейся наравне с Россией и Казахстаном полноправным членом Таможенного союза. Похожая ситуация имела место при обсуждении перспектив создания зоны свободной торговли с Новой Зеландией в 2012 г., когда Россия во время председательства в АТЭС формировала активную интеграционную повестку, а этот проект рассматривался как первый шаг к интеграции в Азиатско-Тихоокеанском регионе, несущий, как предполагалось, мизерные экономические последствия в силу географической отдаленности этого партнера и небольших объемов товарооборота, а значит, являющийся самым простым вариантом для сигнализирования Россией готовности подписывать соглашения в регионе. Однако белорусская сторона выступила против этого соглашения, поскольку это противоречило интересам ее молочной промышленности. Еще раньше президент Белоруссии заявлял: «Если бы мы все продали в Россию, то она бы не понесла никакого экономического ущерба. Почему Россия покупает в два раза дороже масло в Новой Зеландии? Почему не покупает наше — свежее масло? Решения вопроса нет».
Таким образом, несмотря на очевидную выгоду отдельных участников и Таможенного союза в целом, в отсутствие механизмов внутреннего перераспределения выигрыша, даже исходя из чисто экономических соображений, первый серьезный шаг к интеграции с ЕС будет сделать очень сложно или делать его придется с таким количеством изъятий, что о зоне свободной торговли можно будет говорить лишь номинально. Стоит также отметить, что принятие в Таможенный союз новых членов со структурой экономики, сильно отличающейся от российской, в существующих условиях сделает подписание торговых соглашений с развитыми странами еще менее вероятным.